Вероника Андреевна заулыбалась.

– Ладно. Рада помочь. Вы здесь теперь и сами разберетесь, а мне пора.

Она позвала шофера. Это был низенький полный парень, добродушного вида, как все толстяки. Звали его Петя. Он помог мне упаковать стол и донести до дверей. Затем Петя подогнал к мастерской микроавтобус. На его боках красовались ярко намалеванные кинокамеры и катушки с лентами. Мы погрузили стол в салон.

Вероника Андреевна заговорила с Катей.

– К нам, на программу, приходят разные творческие личности, для общения с ребятами. Бывают и писатели. Вот тебе визитка моей помощницы. Позвонишь, скажешь, что от меня. Пригласим тебя в качестве зрителя.

Катя взяла визитку с таким выражением лица, словно ей протянули билет в Эльдорадо.

– Спасибо вам огромное! Я обязательно позвоню!

Машина выехала из ворот, но потом притормозила. Вероника Андреевна выглянула в окно и крикнула:

– А к Куприну сходи, не бойся! Авось повезет.

Всю следующую неделю в доме только и говорили, что о Куприне. Катя замучила меня.

– А вдруг он не захочет разговаривать со мной? – в сотый раз спрашивала она, пока я возился с тумбочкой под телевизор.

– Захочет, захочет, – бормотал я. Мне приходилось одновременно думать о Катиных вопросах и о том, как лучше пустить по краю крышки узор, чтобы сэкономить ценную древесину. Тумбочка была из черного венге.

– А если к нему не пустят?

– Он же не президент. И жить будет по соседству. Сможешь выловить.

– А что я ему скажу?

Я не выдержал.

– Катюха! Уж сама придумай. Сочинять книжки взялась ты, а не я.

Сестренка обиделась. Я бросил работу и присел рядом. Обнял ее.

– Объяснишь, что хочешь заниматься литературой, учишься писать. Попросишь посмотреть рассказы. Пусть посоветует что-нибудь определенное, а не отделывается общими фразами. Самое главное – чтобы он понял, как это серьезно для тебя. Давай вечерком потолкуем, а сейчас мне нужно работать.

Я чмокнул ее в лоб.