Серебряный век. Лирика, Виктор Хлебников,Валерий Брюсов,Константин Бальмонт,Игорь Северянин,Максимилиан Волошин,Андрей Белый,Владислав Ходасевич,Иннокентий Анненский,Зинаида Гиппиус,Анатолий Мариенгоф

Книги

Серебряный век. Лирика

22
18
20
22
24
26
28
30
Единый раз вскипает пенойИ рассыпается волна.Не может сердце жить изменой,Измены нет: любовь – Одна.Мы негодуем, иль играем,Иль лжем – но в сердце тишина.Мы никогда не изменяем:Душа одна – любовь одна.Однообразно и пустынноОднообразием сильнаПроходит жизнь… И в жизни длиннойЛюбовь одна, всегда одна.Лишь в неизменном – бесконечность,Лишь в постоянном глубина.И дальше путь, и ближе вечность,И все ясней: любовь одна.Любви мы платим нашей кровью,Но верная душа – верна,И любим мы одной любовью…Любовь одна, как смерть одна.1896

Михаил Зенкевич

Человек

К светилам в безрассудной вереВсе мнишь ты богом возойти,Забыв, что темным нюхом звериПровидят светлые пути.И мудр слизняк, в спираль согнутый,Остры без век глаза гадюк,И в круг серебряный замкнутый,Как много тайн плетет паук!И разлагают свет растенья,И чует сумрак червь в норе…А ты – лишь силой тяготеньяПривязан к стынущей коре.Но бойся дня слепого гнева:Природа первенца сметет,Как недоношенный из чреваКровавый безобразный плод.И повелитель Вавилона,По воле Бога одичав,На кряжах выжженного склонаПитался соком горьких трав.Стихии куй в калильном жаре,Но духом, гордый царь, смирисьИ у последней слизкой твариПрозренью темному учись!

Камни

Меж хребтов крутых плоскогорийСолнцем пригретая щельНа вашем невзрачном простореНам была золотая купель.      Когда мы – твари лесные —      Пресмыкались во прахе ползком,      Ваши сосцы ледяные      Нас вскормили своим молоком.И сумрачный дух звериный,Просветленный крепким кремнем,Научился упругую глинуОбжигать упорным огнем.      Стада и нас вы сплотили      В одну кочевую орду      И оползнем в жесткой жиле      Обнажили цветную руду.Вспоен студеным потоком,По расщелинам сползшим вниз,Без плуга в болоте широкомЗолотился зеленый рис.      И вытянув голые ноги,      С жиром от жертв на губах,      Торчали гранитные боги,      Иссеченные медью в горах.Но бежав с родных плоскогорий,По пустыням прогнав стада,В сырых низинах у взморийМы воздвигли из вас города.      И рушены древние связи,      И, когда вам лежать надоест,      Искрошив цементные мази,      Вы сползете с исчисленных мест.И сыплясь щебнем тяжелым,Черные щели жерлаЗасверкают алмазным размоломЗолота, стали, стекла.1910

Ящеры

О ящеры – гиганты, не бесследноВы – детища подводной темноты —По отмелям, сверкая кожей медной,Проволокли громоздкие хвосты!Истлело семя, скрытое в скорлупыЧудовищных, таинственных яиц, —Набальзамированы ваши трупыПод жирным илом царственных гробниц.И ваших тел мне святы превращенья:Они меня на гребень вознесли,И мне владеть, как первенцу творенья,Просторами и силами земли.Я зверь, лишенный и когтей и шерсти,Но радугой разумною проникВ мой рыхлый мозг сквозь студень двух отверстийПурпурных солнц тяжеловесный сдвиг.А все затем, чтоб пламенем священнымЯ просветил свой древний, темный духИ на костре пред Богом сокровенным,Как царь последний, радостно потух;Чтоб пред Его всегда багряным трономКак теплый пар, легко поднявшись ввысь,Подобно раскаленным электронам,Мои частицы в золоте неслись.

«Всему – весы, число и мера…»

Всему – весы, число и мера,И бег спиралями всему,И растекается во тьмуЗа пламенною сферой сфера.Твой лик в душе – как в меди – выбит,И пусть твой ток сметет ееИ солнце в алой пене вздыбит, —Но царство взвешено твое!В длину растянется орбита,И кругом изогнется ось,Чтоб пламя вольно и открыто,По всем эфирам разлилось.Струить металл не будет время,Пространство перестанет течьИ уж не сможет в блуде семяПрах мертвый тайнами облечь.И выход рабьему бессильюИз марев двух магнитных сменРаскинет радужною пыльюВселенная свой легкий тлен.

«Подсолнух поздний догорал в полях…»

Подсолнух поздний догорал в полях,И, вкрапленный в сапфировых глубинах,На легком зное нежился размахПоблескивавших крыльев ястребиных.Кладя пределы смертному хотенью,Казалось, то сама судьба плылаЗа нами по жнивью незримой теньюОт высоко скользящего крыла.Как этот полдень, пышности и лениИсполнена, ты шла, смиряя зной.Лишь платье билось пеной кружевнойО гордые и статные колени.Да там, в глазах, под светлой оболочкой,На обреченного готовясь пасть,Средь синевы темнела знойной точкой,Поблескивая, словно ястреб, страсть.1916

«И нас – два колоса несжатых…»

И нас – два колоса несжатых —Смогла на миг соединитьВ степи на выжженных раскатахОсенней паутины нить.И мы – два пышных пустоцвета —Следили вместе, как вдалиСредь бледно – золотого светаЧернели клином журавли…Но к ночи кочевая связь,Блеснув над коноплей, бурьяном,С межи заглохшей подняласьВ огне ненастливо – багряном.И страшен нам раскат пустынный,И не забыть нам никогда,Как робко нитью паутиннойЛаскала стебель наш слюда.1911

Вячеслав Иванов

Медный всадник

В этой призрачной Пальмире,В этом мареве полярном,О, пребудь с поэтом в миреТы, над взморьем светозарнымМне являвшаяся дивнойАриадной, с кубком рьяным,С флейтой буйно – заунывнойИль с узывчивым тимпаном, —Там, где в гроздьях, там, где в гимнахРдеют Вакховы экстазы…В тусклый час, как в тучах дымныхТлеют мутные топазы,Закружись стихийной пляскойС предзакатным листопадомИ под сумеречной маскойПой, подобная менадам!В желто – серой рысьей шкуре,Увенчавшись хвоей ельной,Вихревейной взвейся бурей,Взвейся вьюгой огнехмельной!..Ты стоишь, на грудь склоняяЛик духовный – лик страдальный,Обрывая и роняяВ тень и мглу рукой печальнойЛепестки прощальной розы, —И в туманные волокна,Как сквозь ангельские слезы,Просквозили розой окна —И потухли… Всё смесилось,Погасилось в волнах сизых…Вот – и ты преобразиласьМедленно… В убогих ризахМнишься ты в ночи Сивиллой…Что, седая, ты бормочешь?Ты грозишь ли мне могилой?Или миру смерть пророчишь?Приложила перст молчаньяТы к устам – и я, сквозь шепот,Слышу медного скаканьяЗаглушенный тяжкий топот…Замирая, кликом бледнымКличу я: «Мне страшно, дева,В этом мороке победномМедно – скачущего Гнева»…А Сивилла: «Чу, как тупоУдаряет медь о плиты…То о трупы, трупы, трупыСпотыкаются копыта»…

Светлячок

Душно в комнате; не спится;Думы праздно бьют тревогу.Сонной влагой окропитьсяВежды жаркие не могут.Сумраком не усыпленный,Взор вперяется во мглу.Что забрезжило в углуЗорькой трепетно – зеленой?Дух – волшебник ночи южной,Светлячок к окну прильнул,Словно в дом из тьмы наружнойГость с лампадой заглянул;Словно спутник снов бесплотный,Миг свиданья упреждая,Подал знак душе дремотнойУпорхнуть в дубравы рая.

Утро

Неутомный голод темный,Горе, сердцу как избыть?Сквозь ресницы ели дремнойСветит ласковая нить.Сердце, где твой сон безбрежии?Сердце, где тоска неволь?Над озерной зыбью свежейДышит утренняя смоль.Снова в твой сосуд кристальныйЖивотворный брызжет ключ:Ты ль впустило в мрак страдальный,В скит затворный гордый луч?Или здесь – преодоленье,И твой сильный, смольный хмель —Утоленье, и целенье,И достигнутая цель?..Чу, склонился бог целебный,Огневейный бог за мной, —Очи мне застлал волшебной,Златоструйной пеленой.Нет в истомной неге мочиОглянуться; духа нетВстретить пламенные очиИ постигнуть их завет…Пора сказать: я выпил жизнь до дна,Что пенилась улыбками в кристалле;И ты стоишь в пустом и гулком зале,Где сто зеркал, и в темных ста – одна.Иным вином душа моя хмельна.Дворец в огнях, и пир еще в начале;Моих гостей – в вуали и в забрале —Невидим лик и поступь не слышна.Я буду пить, и томное похмельеНе на земле заутра ждет меня,А в храмовом прохладном подземелье.Я буду петь, из тонкого огняИ звездных слез свивая ожерелье —Мой дар тебе для свадебного дня.

«Пора сказать: я выпил жизнь до дна…»

Пора сказать: я выпил жизнь до дна,Что пенилась улыбками в кристалле;И ты стоишь в пустом и гулком зале,Где сто зеркал, и в темных ста – одна.Иным вином душа моя хмельна.Дворец в огнях, и пир еще в начале;Моих гостей – в вуали и в забрале —Невидим лик и поступь не слышна.Я буду пить, и томное похмельеНе на земле заутра ждет меня,А в храмовом прохладном подземелье.Я буду петь, из тонкого огняИ звездных слез свивая ожерелье —Мой дар тебе для свадебного дня.

Ностальгия

Подруга, – тонут дни! Где ожерельеСафирных тех, тех аметистных гор?Прекрасное немило новоселье.Гимн отзвучал; зачем увенчан хор?..О, розы пены в пляске нежных ор!За пиром муз в пустынной нашей келье —Близ волн морских вечернее похмелье!Далеких волн опаловый простор!..И горних роз воскресшая победа!И ты, звезда зари! ты, рдяный град —Парений даль, маяк златого бреда!О, свет любви, ему же нет преград,И в лоно жизни зрящая беседа,Как лунный луч в подводный бледный сад!

Любовь

Мы – два грозой зажженные ствола,Два пламени полуночного бора;Мы – два в ночи летящих метеора,Одной судьбы двужалая стрела.Мы – два коня, чьи держит удилаОдна рука, – одна язвит их шпора;Два ока мы единственного взора,Мечты одной два трепетных крыла.Мы – двух теней скорбящая четаНад мрамором божественного гроба,Где древняя почиет Красота.Единых тайн двугласные уста,Себе самим мы Сфинкс единый оба.Мы – две руки единого креста.

Осень

Что лист упавший – дар червонный;Что взгляд окрест – багряный стих…А над парчою похороннойТак облик смерти ясно – тих.Так в золотой пыли закатаОтрадно изнывает даль;И гор согласных так крылатаГолуботусклая печаль.И месяц белый расцветаетНа тверди призрачной – так чист!..И, как молитва, отлетаетС немых дерев горящий лист…

Георгий Иванов

«В ветвях олеандровых трель соловья…»

В ветвях олеандровых трель соловья.Калитка захлопнулась с жалобным стуком.Луна закатилась за тучи. А яКончаю земное хожденье по мукам,Хожденье по мукам, что видел во сне —С изгнаньем, любовью к тебе и грехами.Но я не забыл, что обещано мнеВоскреснуть. Вернуться в Россию – стихами.

«Из облака, из пены розоватой…»

Из облака, из пены розоватой,Зеленой кровью чуть оживлены,Сады неведомого халифатаВиднеются в сиянии луны.Там меланхолия, весна, прохладаИ ускользающее серебро.Все очертания такого сада —Как будто страусовое перо.Там очарованная одалискаИграет жемчугом издалека,И в башню к узнику скользит запискаИз клюва розового голубка.Я слышу слабое благоуханьеПрозрачных зарослей и цветников,И легкой музыки летит дыханьеКо мне, таинственное, с облаков.Но это длится только миг единый:Вот снова комнатная тишина,В горошину кисейные гардиныИ Каменноостровская луна.

«Как всё бесцветно, всё безвкусно…»

Как всё бесцветно, всё безвкусно,Мертво внутри, смешно извне,Как мне невыразимо грустно,Как тошнотворно скучно мне…Зевая сам от этой темы,Её меняю на ходу.– Смотри, как пышны хризантемыВ сожжённом осенью саду —Как будто лермонтовский ДемонГрустит в оранжевом аду,Как будто вспоминает ВрубельОбрывки творческого снаИ царственно идёт на убыльЛиловой музыки волна…

«Легкий месяц блеснет над крестами

Назад Читать дальше