Легкая улыбка скользнула по моим губам, когда я почувствовала, как от стены полыхнула приветственным теплом.
— А покажи-ка мне, пожалуйста, где моя обожаемая служанка. И я не про эту монашку говорю, что стоит сейчас за дверью и пытается уловить каждый шорох, а про Дарию.
От стены повеяло прохладой, и я уловила настойчивую просьбу не лезть в это дело.
— Даже так, — сильнее прежнего насторожилась я, а затем, собрав всю волю в кулак, приказала: — Показывай! И с самого начала.
Навыки хранительницы сыграли мне на руку. Дворец впечатлился и тут же принялся исполнять мой приказ.
А в следующую секунду я поняла, почему он не хотел мне ничего показывать.
Моему взору открылась неприятная картина: темное, мрачное помещение, освещенное даже не магическими светильниками, а факелами. Отсутствие окон и противная сырость давали четко понять, что это одно из подземелий дворца. На полу каменные плиты, излучающие сильный холод. По стенам пущен ровный ряд крюков, которые поддерживали целый ворох цепей.
Нехорошее место, гиблое.
В помещении находился мужчина. Высокий, статный, властный. При одном взгляде на него становилось понятно — вот он, хозяин этого подземелья. Здесь ему подчиняются все и вся. Здесь ему дана абсолютная власть — миловать или казнить. Хотя, скорее казнить. А вот каким образом — зависит уже от его настроения.
Я чуть не задохнулась от ужаса, рассматривая этого мужчину. И лишь загнав поглубже эмоции, внимательно всмотревшись в аристократичное лицо в обрамлении белоснежных волос, я смогла признать в нем лорда Касьяна.
— Итак, дамы, — произнес он и весело улыбнулся. — Начнем, пожалуй.
Сердце пропустило удар.
В следующую секунду дворец позволил мне увидеть все помещение целиком.
Перед лордом Касьяном, закованные в цепи, сидели на коленях двенадцать девушек. И всех их я знала лично — каждая из них была служанкой, с каждой я была знакома. Кто-то из них приносил мне чай, кто-то сопровождал на прогулке, а кто-то подменял Дарию после того, как забрали Миладу. Среди этих двенадцати была и сама Дария.
— На повестке дня один единственный вопрос — кто из вас захотел умереть долгой и мучительной смертью? — спокойно, даже играючи, вопросил лорд Касьян. — Кто организовал побег для леди Фелиции?
От этих его слов у меня едва не подкосились ноги, а по коже пробежали мурашки.
— Она же промолчала? — с надеждой спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. Но, дворец воспринял это на свой счет, и картинка перед моими глазами пошла рябью.
Следующее, что я разглядела, когда вернулась способность четко видеть, это все то же помещение. Факелы чадили и потрескивали, огонь давал немного света. Однако и его хватило, чтобы увидеть — многие девушки, еще некоторое время назад хоть и дрожащие от страха, но вполне здоровые, сейчас лежали на полу. Кто-то без сознания, кто-то, болезненно постанывая, а некоторые бледные, с пустым взглядом, старающиеся и дышать через раз, чтоб не привлекать внимания.
Я быстро нашла Дарию. Моя служанка была из числа тех немногих, кто выглядел относительно нормально. Она старалась не смотреть по сторонам, и, как мне казалось, вообще отрешиться от происходящего.
— Упрямая, — восхитился лорд Касьян, обводя взглядом девушек, пытаясь угадать, которая из его пленниц является шпионкой. Девушки все отрицали, однако советник императора, имея огромный опыт за плечами, знал, что это только до поры до времени. Молчание означало лишь одно — еще не достигнуто того самого предела, когда человек больше не может скрывать свою ложь. Значит, нужно прибавить боли. И физической, и эмоциональной.