– Потому что это было очень давно. Из-за войн, что здесь шли, мы теперь живем среди снегов, а не цветущих лугов. И поэтому на моей родине больше не моря, а пески.

– А что такое песок? – спросил мальчик.

Его сестра закатила глаза.

– Это желтый снег! – сказала она.

– Фу-у-у-уу-, - протянули близнецы. – это ведь не вкусно!

– Я пробовал, – поддакнул тот, что рассеяный. – мы с внуком Рагара спорили и я проиграл. Желтый снег ну очень не вкусный.

Санкеш с трудом удержал на лице серьезную мину. Сестра же мальчишки оказалась настолько шокирована, что смогла лишь глупо хлопать ресницами.

– Итак. Произошло это очень давно. Север был…

– Это мы уже слышали, – перебила девочка. – давай про бессмертного и богов.

– Ну хорошо, – улыбнулся Санкеш. Продолжая вырезать фигурку, он начал историю, которую прочел в библиотеке Рахаима. – В давние времена по земле путешествовал странник. Имен у него было столько же, сколько и лиц. Никто не знал. В каком обличии и где он появится. Кто-то говорил, что он был низкорослый красавец, а кто-то – великан уродец.

– Уродец, – засмеялись близнецы. – наверное как Ольгерд!

Они терпеть не могли сына Рагара.

– Расскажи почему он путешествовал, – с придыханием попросила девочка.

Санкеш опять улыбнулся. Такая маленькая, а все туда же. Женщины…

– Когда-то давно, он потерял возлюбленную. Она была прекрасной принцессой в одном из древних городов, а он – простым горшечником. Они сбежали, чтобы жить вместе, но её украл на небо Дергер… – дети тут же ударили друг о друга запястьями.

Зазвенели их миниатюрные наручи. Дергера на Севере почитали больше всех прочих богов.

– Ну и правильно, – кивнула девочка. – Он сильный. Он забрал красавицу по своему праву. А горшечник пусть смирится и найдет себе кого-нибудь ровню… Горшечницу… Уродину какую-нибудь.

Санкеш не стал спорить. Однажды он уже попытался возразить ребенку. Напомнить о том, что Дергер-то сильный, но вот страдания горшечника от потери любимой были сравнимы, лишь с её собственными. Увы, мимо проходил Рагар.

Такой порки как в тот день Санкеш не пожелал бы даже злейшему врагу.

Впрочем, у него и врагов-то не было.