Вдруг что-то в словах Ирмины меня насторожило. Словно какая-то очень важная мысль юркой ящеркой так и ускользала из рук. К горлу подкатила тошнота, словно мое тело быстрее разума догадалось, что же все-таки не так…

Тем временем, на Арену вышел почти трехметровый крылатый великан. Он пренебрег доспехами и радовал жадную до зрелищ публику обнаженным, испещренным многочисленными шрамами, почти неприлично мускулистым торсом. В руках он сжимал угрожающего вида копье и овальный, начищенный до зеркального блеска щит.

Замфиру потребовалось минут пятнадцать ожесточенной схватки, чтобы разделаться с этим гигантом.

Всего соперников, прошедших первые этапы турнира, оказалось четверо. Четверо умелых, коварных и отчаянных. В достаточной мере рисковых, дабы отважиться бросить вызов непобедимому Вечному Воину. Я запретила себе их жалеть, хотя с каждой новой смертью что-то внутри меня все больше надрывалось и немело.

В конце концов, очередь дошла и до ставленников Дворов. Первым к поединку горн призвал представителя Сумеречных земель. В доспехах цвета темного серебра, подвижных, словно ртуть, рогатый воин из Азаргэса не спеша совершил спуск с высоты одной из смотровых лож. Другой высокородный сид из весьма многочисленной делегации азаргэзцев, видимо тот, что был в статусе Высокого Свидетеля, встал у вершины головокружительной лестницы, внушающей трепет монументальной фигурой.

Брон — догадалась я по примечательному оттенку выдающихся рогов. Учитывая, что роль Высокого Свидетеля не доставалась абы кому, всякие сомнения о высоком статусе не так давно положившего на меня глаз сида окончательно отпали.

Словно подслушав мои мысли, линза вдруг показала Свидетеля сумеречных вблизи. Как выяснилось, к удивлению многих, наблюдал он вовсе не за вот-вот готовым начаться поединком. Тут же вокруг нас стали раздаваться шепотки предположений и догадок. Все фейцы отличались повышенным любопытством и подобное нарушение «церемонии» просто не могло остаться незамеченным.

Видимо, линзы, будучи магическими артефактами, каким-то образом реагировали на интерес публики. Вдруг в колдовском диске стали появляться изображения лиц посетителей Турнира. Они стремительно сменяли друг друга, словно линзы знали, на кого направлено внимание Брона и просто искали его. Или, правильнее было бы сказать — её, так как едва в окружности появилось моё бледное и растерянное лицо, поиск внезапно прекратился.

— Смотри! — придя в чрезвычайное оживление, воскликнула Ирмина. — Он смотрит на тебя!

— Ещё бы! — тут же подхватил Дан, похоже так же, как и сида, польщенный подобным вниманием. — Моя Госпожа самая прекрасная!

Оба говорили громко, не таясь, словно я расписной пряник, а они — пекари, на все лады расхваливающие свой товар. В довершение ко всему, фокус линзы вновь обратился к никак не желающему заняться своими прямыми обязанностями азаргэзцу. Видимо, тот небольшой скандал, виновником которого он стал, совсем не обеспокоил рогатого. Феец лишь растянул губы в скупой кривоватой улыбке, слегка склонив темноволосую голову в приветствии. Кому именно оно было адресовано, не составила труда догадаться.

Начался бой, и всеобщее внимание, к моему облегчению, переключилось на происходящее на Арене. На этот раз поединок длился гораздо дольше, я успела и устать, и испереживаться. Азаргэс с честью проиграл, наградив Замфира серьезным ранением в правую руку.

Королю предстояло ещё одно, последнее сражение с представителем Луркена.

По крайней мере, так думала я, зная, что претендент от Темных не так давно бесславно пал от руки Эфаира. А значит, в этом году Фреймстет, похоже, просто не сможет участвовать. Мои предположения час спустя подтвердила и Ирмина:

— Слава Спящим, Замфир сохранил свою корону! — воскликнула она, когда Арена поглотила тело павшего Светлого. — Не думала, что буду так этому рада, но после нашего с тобой знакомства, Вечный Воин стал мне нравится гораздо больше.

— Слава Богу! — не сдержала я радости.

— Осталось дождаться обновления королевских печатей и официального признания остальных Дворов, — сочла нужным пояснить сида.

— Госпожа, — вдруг потянул за кончик моего шлейфа какой-то незнакомый горбун с уродливым шрамом через всё лицо.

Я с трудом удержала нейтральное выражение на лице, не вскрикнув от неожиданности и отвращения. Внезапно оказавшийся так близко, горбун не просто был уродлив, от него во все стороны так и сочилась плохо замаскированная ненависть ко всему живому. Однако, при Железном дворе таких вот персонажей водилось множество и я уже почти привыкла к их тягостному присутствию. Просто в этот раз уродец застал всех врасплох.

— Как ты смеешь прикасаться к ней?