Я перевернула третью карту и в раздражении поджала губы. Да что ж ты будешь делать! Проклятый пиковый туз снова грозил нешуточными потрясениями.

Говорить о них во второй раз я не стала. Сида и так побледнела, став непривычно задумчивой и печальной.

— Ты что, знаешь о ком идет речь? — спросила я у неё, хотя сама уже догадалась, что так оно и есть.

Девушка едва заметно кивнула, обхватив себя руками, словно в натопленной комнате вдруг сильно похолодало.

— Он и в самом деле очень могущественный сид. Его власть велика, — очень тихо, почти шёпотом поделилась Ирмина. — Но твои карты ошибаются. Он не любит меня. Скорее уж презирает.

Смотреть на то, как жизнерадостная, яркая будто радуга фейка вдруг в своем душевном страдании превратилась в бледную тень самой себя, было больно. Протянув руку, я сжала её холодные тонкие пальцы, стараясь донести простую и важную мысль. Что бы ни случилось, она теперь не одна.

— Уверена, всё ещё наладится. А если нет, то как только я немного утрясу свои грандиозные проблемы, мы вместе отправимся к этому балбесу и хорошенько вправим ему мозги. Идёт?

Ирмина, всегда готовая поддержать любой кипиш, тут же повеселела, хотя в глубине прекрасных глаз вечной тенью застыла спрятанная ото всех боль потери.

— По крайней мере, у тебя он один. Ведь один же? — на всякий случай уточнила я.

— Один.

— Вот видишь? С одним мы сообща уж как-нибудь разберемся. А вот что делать мне… — я посчитала про себя, загибая пальцы, — с пятью?!

— Почему с пятью? — удивилась Ирмина. — Я знаю только двоих. Арканум — раз, Замфир — два. Вчера ещё заметила, как тебе приглянулся посланник Темных. Пускай этот будет — три. А кто остальные — четвертый и пятый?

По выражению её до крайности изумленного лица стало очевидно, что я смогла произвести впечатление даже по фейским стандартам.

— Расскажи-ка ты мне всё с самого начала, — вдруг сделавшись очень серьезной, попросила Ирмина.

Возможно, мне и не стоило доверяться этой импульсивной чудаковатой фейке вот так сходу, но между нами сразу возникло какое-то удивительное родство, особое душевное единение. Я принимала его как редчайшую ценность, щедрый подарок нового, не слишком гостеприимного мира.

Поэтому о своих мужчинах рассказала если и не всё, то многое. Под конец моего повествования Ирмина уже просто не могла усидеть на месте. Она курсировала по гостиной, в задумчивости постукивая указательным пальцем по пухлой губе своего небольшого аккуратного рта.

— Так что же получается, ты умудрилась связаться с тремя Аспидами, каждый из которых ходит в любимчиках болезненно ревнивой и изощренно жестокой Умбрии? — Ирмина посмотрела на меня, словно ожидала согласия, хотя, на самом деле, в нем совсем не нуждалась.

Буквально минуту назад я сказала ей всё то же самое, но видимо, фейка никак не могла поверить в услышанное и оттого повторяла это в слух. Я в очередной раз утвердительно кивнула, побуждая подругу переваривать новость поскорее.

— Проклятие Манадос, Юля! — воскликнула Ирмина. — Тогда твои дела и в самом деле плохи. Ты знала, что Королева Темных держит всех своих фаворитов на голодном пайке? Говорят, ей доставляет особое удовольствие управлять их потребностями. Особенно теми, от которых они зависят более всего.

Фейка вновь в ожидании оглянулась и я не придумала ничего лучше, чем просто пожать плечами.