Она тоже похлопала ресницами.

– Я просто пытаюсь исправиться! – обиженно пояснила она. – Если бы  тогда, прежде чем писать, посоветовалась бы с тобой, то не попала бы в такую неприятную ситуацию.

– А! – просветлел он лицом. – Так это ты со мной советуешься? – и улыбнулся: – Приятно-то как!

Удивлённо нахмурившись, Рэми попыталась вспомнить, советовалась ли она с ним раньше по какому-нибудь поводу – и сходу ей ничего на ум не пришло, поэтому она опять покраснела.

– Ну так что скажешь? – вернулась к вопросу она, чувствуя себя крайне неловко и неуверенно: она привыкла принимать свои решения единолично и любую попытку повлиять на них рассматривала как атаку, от которой нужно защищаться.

Он пожал плечами и погладил её по волосам:

– Тебе же хочется всё это оставить, правильно?

На её лице застыло коронное упрямое выражение, когда она ответила:

– Я сделаю так, как скажешь ты.

Он приподнял брови в изумлении:

– С чего бы такая покладистость, Рэми?

Она отвернулась и нахохлилась. Спустя полминуты пробурчала:

– А что, я не могу быть покладистой?

– Можешь, наверно, – мягко рассмеялся он, – но я опасаюсь.... что потом не расплачусь за такую неслыханную щедрость.

Она обиженно возразила:

– Может, я просто хочу тебе угодить?

Его брови удивлённо поползли вверх.

– Неожиданно, – ошеломлённо признался он. – Но приятно вдвойне.

Она смутилась, покраснела, взглянула на него насуплено и жалобно спросила:

– Я настолько ужасна, да?