Внушительный, разодетый в шитый бархат церемониймейстер грохнул по паркету жезлом из красного дерева и возвестил:

– Её повелительство Ирэмия-Ангаларж-Катарин А-Ларрес-да-Риоль, повелительница Мариана, принцесса ниийская, герцогиня Верийская… – и далее всё уже известное.

Рэми шагнула вперёд с гордо поднятой головой, во всём блеске своего марианского наряда, который составляли невиданные при ниийском дворе юбка-брюки, простая хлопковая рубашка и жилет из коричневой замши. Юбка-брюки и жилет были сплошь покрыты тонкой золотистой вышивкой: чтобы успеть ко времени визита, наряд спешно украшали в десять рук все девицы А-Ларрес и Вин. Распущенные волосы венчала диадема – не присланная братом, а местного производства, над ней всей толпой колдовали братья А-Ларрес.

Свита Рэми была немногочисленной, но здесь был важен вопрос качества, а не количества. За правым плечом её возвышался представительный красавчик – Тамн А-Лерси, в наряде столь богатом, что мог затмить и самого ниийского короля. Рядом с ним гордо несла голову Элпи, одетая в изысканное платье по последней ниийской моде.

Левый фланг резко контрастировал с правым. Здесь находился тот самый Тьер – невыразительный тридцатипятилетний мужчина, которого Тунь называла секретным оружием А-Ларресов, и одетая в простое марианское платье Лис.

В соответствии с парадным протоколом король сделал несколько шагов навстречу вошедшим – подчёркивая тем самым уважительное отношение к статусу венценосной гостьи. Все ниийцы чувствовали себя в некоторой степени обескураженными: было странно видеть свою привычную принцессу по другую сторону церемонии, ведь её место в таких ситуациях всегда было за спиной короля, там, где и теперь толпились её сёстры и братья.

Рэми очаровательно и уверенно улыбнулась и тоже сделала несколько шагов навстречу королю, отделяясь тем немного от своего сопровождения.

– Приветствую вас, мой венценосный собрат! – звонко возвестила она с совершенно марианским выговором. – Пусть Господь хранит вашу прекрасную страну и её жителей! – слегка наклонила она голову – из уважения к Богу.

– Пусть Господь не оставит и вашу страну и её жителей, венценосная сестра, – упирая на чёткое ниийское произношение, склонил и свою голову король.

После этого они обменялись ещё несколькими, столь же протокольными, любезностями.

Придворные, затаив дыхание, наблюдали за столь необычной встречей отца и дочери. Принцы косились на Рэми с некоторой тревогой. Марианцы пытались корчить серьёзные физиономии, но получалось только у Тамна. Лис с Тьером обменивались понимающими взглядами и улыбками, а Элпи уже кокетничала глазами с каким-то ниийским кавалером.

Закончив с протоколом, Рэми вежливо представила своих спутников и дождалась официальных приглашений на дальнейшие мероприятия, среди коих значился торжественный обед, рабочее заседание и бал.

Собственно второе вызывало у неё больше всего тревог, ведь именно ради него и был затеян весь этот официальный торжественный визит. Вступая после обеда в кабинет Совета, Рэми чувствовала чуть ли не суеверную дрожь: раньше ей приходилось бывать здесь лишь однажды, и только как просительнице. Теперь же она входила сюда по праву, и не просто как один из участников, а как равная по статусу самому королю. Момент был, признаться, весьма волнительным, и если бы Рэми не переживала так сильно, она бы непременно заметила, что отец наблюдает за ней с явным одобрительным весельем.

Марианцы готовились к серьёзной дипломатической битве. Не полагаясь на случайности, они тщательно собрали в это посольство столь разных талантливых персон. Тамн должен был взять на себя основные переговоры, как предлагающая товары на экспорт сторона, Лис обеспечивала финансовые расчёты, Элпи отвечала за сложные обходные манёвры, Тьер должен был врубить на полную мощностью свою суперспособность просчитывать последствия, а Рэми выступала как главный козырь и деморализующий фактор в одном лице.

Ещё у себя А-Ларресы в тесном сотрудничестве с А-Лерси (да, нужно было видеть лицо Рейна, когда он увидал на Эртане это батистовое чудо с кружевами – оно того, определённо, стоило!) разработали сотню планов на все возможные возражения, аргументы, ультиматумы и угрозы. Несмотря на это, Рэми ужасно нервничала: политическая игра такого масштаба казалась ей неподъёмно сложной.

Её нервы закручивались всё туже, пока все присутствующие рассаживались и обкладывались разного рода бумагами, а также обменивались положенными по политесу фразами. Наконец, Тамн раскрыл свою большую, обитую красной замшей, папку, и принялся декларировать основное положение, ради которого всё и затевалось: намерение повысить цену продаваемых в Ниию самоцветов до «приемлемого рыночного уровня», как заковыристо выразилась Лис.

Велико же было удивление марианцев, когда, выслушав первые пассажи А-Лерси (составляли всем миром и очень гордились формулировками!) король вдруг рассмеялся… и согласился.

Тщательно выверенные аргументы повисли в воздухе. Тамн замер, сбившись с подготовленной речи. Элпи и Лис удивлённо переглянулись. Тьер наклонил голову и посмотрел на короля так, будто внезапно, совсем того не ожидая, нашёл в нём умного собеседника.

Рэми аккуратно приподняла бровь и послала отцу выразительный взгляд.

Тот, отсмеявшись, признал, что, конечно, ожидает в ответ от Мариана содействия в случае военного конфликта с Ньоном.