— Итак, сестренка, — снисходительным тоном заговорил Роберт, — ты совсем недавно вернулась домой. Должно быть, все вокруг выглядит довольно странным. Ну и учудила же тетушка Тернер! Вот лишнее доказательство того, что женщине ни в коем случае нельзя доверять деньги. Я ведь говорил, что сразу после смерти мужа она должна была выделить тебе определенную сумму!

— Но это означало бы доверить деньги мне, а я тоже женщина.

— Можно было сохранить капитал на будущее, ограничив доступ в настоящее время. Представляю, какой это для тебя удар! Вместо того чтобы стать наследницей восьми-девяти тысяч фунтов, пришлось вернуться в семью без единого пенса и невольно превратиться в обузу! Надеюсь, старуха пожалеет о своем поступке!

— Пожалуйста, не отзывайся о тетушке с таким откровенным презрением! Она всегда была очень добра ко мне. А если сделала опрометчивый выбор, то прежде всего пострадает сама.

— Не хочу тебя расстраивать, но все считают ее экстравагантной, легкомысленной дурой. А вот Тернер всегда казался мне разумным и здравомыслящим человеком. Какого же дьявола он составил такое нелепое завещание?

— В моих глазах доброе отношение дяди к жене вовсе не противоречит его характеру и не портит репутацию. В глазах мистера Тернера тетушка всегда представала безупречной хозяйкой удобного и красивого дома. Самые либеральные и просвещенные умы часто оказываются не в меру доверчивыми. Да, обстоятельства сложились далеко не лучшим образом, но забота дядюшки о супруге сделала память о нем еще светлее.

— Странное рассуждение. Ничто не мешало ему достойно обеспечить вдову, при этом не отдавая в ее распоряжение все свое состояние.

— Тетушка могла поступить недальновидно, — горячо возразила Эмма. — Она действительно совершила ошибку, но поведение дяди Тернера считаю безупречным. Я — ее родная племянница, и он просто предоставил жене возможность и удовольствие меня обеспечить.

— Вот только, к сожалению, удовольствие тебя обеспечить жена переложила на плечи нашего отца, в то же время вовсе не разделив с ним возможность. В этом и заключается основная пикантность ситуации. Продержав тебя вдали от семьи в течение целых четырнадцати лет… больше того, воспитав в богатстве и комфорте (во всяком случае, надеюсь, что было именно так) и тем самым разрушив родственную любовь, миссис Тернер… ах да, миссис О’Брайен — вернула тебя домой без пенса в кармане.

— Должно быть, ты знаешь, что в последнее время дядюшка был очень слаб здоровьем, — с трудом сдерживая слезы, возразила Эмма. — Слабее нашего отца. Даже не мог выйти из дома.

— Прости, вовсе не хотел огорчить тебя до слез, — смягчился Роберт и после недолгой паузы, чтобы сменить тему, заметил: — Только что вернулся из комнаты отца. Выглядит он совсем плохо: для всех нас его смерть станет огромной утратой. Как жалко, что никто из дочерей не может выйти замуж и прилично устроить свою жизнь! Тебе необходимо приехать в Кройдон вместе с сестрами и попытать счастья там. Не сомневаюсь, что, если бы Маргарет располагала тысячью или полутора тысячами фунтов, наверняка кто-нибудь обратил бы на нее внимание.

Появление остальных членов семьи наконец-то избавило Эмму от мучительного разговора. Любоваться нарядом невестки было намного приятнее, чем слушать бестактные, унизительные, циничные и даже жестокие рассуждения брата. Впрочем, сама миссис Роберт сочла необходимым извиниться за свое платье.

— Не хотела вас задерживать, а потому надела первое, что попалось под руку. Боюсь, что выгляжу ужасно. Мой дорогой мистер У., — обратилась она к мужу, — вы забыли заново припудрить волосы.

— Не забыл, а просто не захотел. Решил, что для жены и сестер пудры и так вполне достаточно.

— Но, находясь в гостях, перед обедом следует внести в дневной костюм какое-нибудь изменение, даже если не делаете этого дома.

— Глупости.

— Странно, что не желаете исполнить несложную процедуру, которую другие джентльмены считают правильной и даже необходимой. Мистер Маршалл и мистер Хеммингс ежедневно переодеваются к обеду. К тому же зачем я привезла новый сюртук, если вы ни разу в нем не покажетесь?

— Будь добра, довольствуйся собственным безупречным обликом и оставь меня в покое.

Чтобы положить конец семейному разногласию и успокоить очевидное раздражение невестки, но в то же время вовсе не желая вникать в отношения супругов, Эмма принялась восхищаться платьем Джейн, чем сразу охладила ее воинственный пыл.

— Тебе действительно нравится? — самодовольно переспросила миссис Уотсон. — Очень рада. В Кройдоне все очень хвалили и ткань, и фасон. Правда, иногда рисунок кажется мне слишком крупным. Завтра надену другое — скорее всего оно понравится тебе еще больше. А ты видела то платье, которое я подарила Маргарет?