– Добрый вечер, – поздоровался он, едва обернувшись. – Не волнуйтесь, эта штука не испортилась. Только что закончилась предыдущая программа, а сейчас ожидается включение Белого дома. Ага, вот и он.
На экране появилась фотография того самого здания, где не так давно побывала Стелла, а через несколько мгновений ее сменил средний план самого президента. Джон Фицджеральд Кеннеди сидел за столом абсолютно неподвижно и смотрел на зрителей.
– Ждет сигнала, – спокойно заметил Фостер.
Видимо, кто-то подал сигнал, и властитель западного мира заговорил спокойно, размеренно, взвешенно.
Но, едва осознав значение его слов, миллионы людей по всей стране застыли в ужасе.
Фостер повернулся к Стелле.
– Боже милостивый! Он говорит о ядерной войне! А мы здесь сидим как раз на линии фронта!
Стелла побледнела.
– Не зря он сказал о том, что совершенно растерян, а Бобби сбит с толку и…
– Тсс! – зашипел управляющий. – Давайте дослушаем до конца!
Они снова посмотрели на экран. Президент заговорил о блокаде Кубы:
Президент закончил речь, экран снова опустел, а все трое молча посмотрели друг на друга.
Управляющий заговорил первым. Попытался пошутить, но юмор получился черным.
– Вы уже успели сделать заказ?
Пораженная неуместностью вопроса, Стелла растерянно ответила:
– Да… успели.
– В таком случае, учитывая, что следующая после нас остановка – Гавана, я бы предложил вам вернуться в ресторан и, пока есть возможность, с удовольствием поужинать. Не исключено, что этот ужин может оказаться последним.
Глава 24