– К архитектору я пойду с тобой, – сказала Лизель, играя нитью крупного жемчуга, который влажно светился на фоне черного платья. – Свадьба не настоящая и речи о настоящем приданном мы не ведем, но я все равно хочу оплатить дизайн и отделку комнат. И мебель тоже. Разумеется, с твоего одобрения, – она стрельнула глазами в графа. – Это, в конце концов не семейный альков, а больше для удовольствия… Хочется, чтобы и тебе нравилось.
Он рассмеялся:
– Я, знаешь ли, не художник. Трать свои деньги, как сочтешь правильным. Мне, честно, все равно.
– Нет, речи быть не может, – вмешался Мартин. – Все счета, Лиззи, ты пришлешь мне. Себастьян, проследи, пожалуйста.
– Но я планирую в самом деле нечто особенное, в духе того, что было построено в самом начале, для Кунигундэ.
– А я планирую это оплатить, – строгим тоном возразил Мартин. – Этот мальчик – сын моего брата, в конце концов. Быть может, Рене еще сможет иметь детей, а у Верены родятся дочки.
– У меня ни одной девчонки, – мрачно возразил граф.
– А у Верены по материнской линии ни одного пацана… Замок есть и останется в собственности семьи, так что я не позволю Лизель тратить на него собственные деньги! Оплачивать буду я.
– Ну, хотя бы машины ты позволишь мне оплатить?! Это все-таки, моя единственная внучка.
– Нет, нет и нет, – сказал кардинал с улыбкой. – Ты единственная женщина, терпевшая меня до конца. Твоя внучка – это моя внучка.
Лизель укоризненно покачала головой, затем коснулась губами его щеки.
– Обсудим это потом, хорошо? – по ее тону можно было подумать, что она станет настаивать на том, чтобы оплатить все лично, но в итоге не настоит.
– Знаешь, – сказала Марита, срываясь на тихий свистящий шепот и наклонилась ближе к Лизель, – когда ты окрутила того старпера, который годился тебе в отцы, я была еще девочкой. Но я все же помню, как думала о тебе: «Она – героиня! Такие жертвы ради детей!» Сейчас я поняла кое-что еще. Ты просто шлюха, Лиз! Тебе просто нравится кружить головы богатым мужчинам, потрошить их, как кур и бежать с награбленным дальше. И свою внучку ты вырастила себе под стать! И собираешься подарить старперу!
Себастьян дернулся, но ничего не сказал. Лизель только улыбнулась. Сжав руку Мартина, готового перегнуться через стол и ухватить Мариту за волосы, она пожала плечами:
– Бежать? Прости меня, дорогая, но мои бывшие мужья… Кроме Хорста, Царствие Небесное… – она грустно улыбнулась и коротко погладив крестик на шее, прижала его двумя пальцами. – Мои бывшие мужья не чувствуют себя выпотрошенными. Они чувствуют себя обязанными мне. За счастье. А вот твой собственный… Ты меня прости, Басти, но первые годы, я в самом деле боялась, что ты не выдержишь и покончишь с собой.
Себастьян слабо улыбнулся в ответ, окончательно взбесив Мариту.
– И ты решила, что раз сам я не застрелился, надо меня еще чуть-чуть подтолкнуть?
Лизель затвердела в лице:
– Себастьян шутит, – объявил кардинал.
– Я не уверена.