— Конечно, мы проводим, — поддакнул ему Тарасов из другого угла, решивший, что Жека нашел отличный способ, чтобы выбраться из надоевшего угла и поскорее смыться из школы, а заодно и от самого Тарасова.
Журавлёва испуганно вздрогнула и так сильно замотала головой, не соглашаясь, что светлые прямые волосы до лопаток взметнулись веером:
— Не надо! — Она с мольбой воззрилась на учительницу. — Пожалуйста, не надо меня провожать. Я совсем недалеко живу, сама преспокойно дойду, — на провожатых она при этом старалась не смотреть.
Татьяна Викторовна с сомнением взглянула на драчунов:
— Хм, неужели вы так быстро поумнели? У нас в классе волшебные углы? Что, хотите сказать, что уже помирились?
— Да мы особо и не ссорились, — усмехнулся Стёпка в своей обычной хитрой манере. — Так, повздорили немного.
Жека промолчал, но на вопросительный взгляд учительницы в его сторону, не глядя на друга, мрачно кивнул.
— Что ж, тогда идите, проводите Катю и возвращайтесь назад — у нас запланировано ещё много интересного, — дала добро женщина, облегчённо заулыбавшись.
— Да зачем? — Попробовала возмутиться было бедная Журавлёва, которой совсем не улыбалось возвращаться тёмной ночью домой в компании отъявленных хулиганов. — Не нужно меня провожать! Сказала же, сама дойду, — но её никто не слушал. Жека со Стёпкой молча вытащили свои куртки, надели их и застыли у выхода, поджидая, когда она отправится на улицу.
Вот тут-то Катерина и поняла, что злосчастные фанты были лишь цветочками, а предстоящая дорога до дома вполне может оказаться ещё более суровым испытанием для её истерзанных нервов. Но выбора у девчонки не было. Тяжело вздохнув, Катя намотала шарф на шею, прощально махнула Татьяне Викторовне и одноклассникам и быстрым шагом пошла к выходу, рассудив, что чем скорее она прибежит домой, тем быстрее всё закончится.
Глава 2
Журавлёва целеустремлённо и очень быстро топала в сторону дома по заснеженному тротуару, в душе не переставая надеяться, что навязанные против её воли провожатые отцепятся от неё где-нибудь по дороге. Но мальчишки не отставали, молча сопровождая её с двух сторон, словно конвой. Их молчание Катерину более чем устраивало, и она понадеялась, что, может, всё не будет так страшно, как она себе вообразила. Но Тарасов не был бы самим собой, если бы не разрушил все её надежды.
— Ну что, Журавль, может объяснишь, зачем устроила истерику на ровном месте? — Надоело Стёпке молча топать. — Ну хоть сейчас дотумкала уже, что это была шутка? А ты сразу реветь! Ты что, никогда не целовалась? Зачем из всего устраивать трагедию? — Катя решила не реагировать на его слова и, изобразив из себя глухонемую, ещё сильнее ускорилась в сторону дома. Но Стёпку этим было не смутить: схватив её за руку, он резко дёрнул девчонку на себя, вынуждая остановиться, и зло сощурился: — Эй! Ты глухая? Я с кем тут разговариваю?
Костяков среагировал мгновенно: подскочил к Тарасову, больно дёрнул вниз того за ухо и глухо рыкнул от с трудом сдерживаемой ярости:
— У ну-ка грабли убери! Что я тебе говорил помнишь?! Или твоя безмозглая кочерыжка совсем уже не варит?
— А я-то чё? Я же пошутил просто! — Оправдывался Стёпка, выворачиваясь из цепких Жекиных пальцев. — Откуда я мог знать, что это её заколка? Да там этих заколок была тьма! Костяк хорош тупить! Разве тебе не интересно узнать, почему она ревела? Ой, она убегает!
Действительно, Катя посчитала, что пока мальчишки заняты разборками друг с другом, самое время их покинуть, и припустила в сторону дома. Но провожатые бегали гораздо быстрее Журавлёвой, поэтому догнали её без труда, практически не запыхавшись, и снова пристроились по бокам. А Тарасов, кинув опасливый взгляд на Жеку и на всякий случай приготовившись бежать в другую сторону, снова пристал к девчонке с вопросами:
— Ну так что, Журавль? Ты шуток совсем не понимаешь, что ли? Могла бы попросить, я бы сменил тебе задание. Ну или просто в щёку чмокнула. Это что, так сложно? Я думал, все девчонки любят целоваться!
Девочка поняла, что сбежать не удастся и от ответов уклониться не получится, поэтому остановилась, отдышалась и уставилась в глаза Степану:
— Ладно, я скажу. Ты, Тарасов, вовсе не шутил. Хоть я и надеялась, что это просто глупая шутка, поэтому и переспрашивала. Вдруг ты передумаешь? Но нет! Ты хотел поиздеваться над кем-нибудь, потому что тебе скучно стало. И почему-то выбрал меня, хоть я тебе ничего не сделала. Всем, кроме Остапенко, давал нормальные задания и никого не заставлял целоваться на виду у всего класса! Что касается девчонок, которые любят целоваться, я понятия не имею о ком ты говоришь! Вот мне, к примеру, это совсем не интересно. И вообще, мне кажется, нормальные девушки вряд ли целуются со всеми подряд, Тарасов. Они целуют только своих любимых и уж точно не при всём честном народе! Ну, во всяком случае, я так думаю, — выпалив всё это Стёпке прямо в лицо, Журавлёва круто развернулась и снова пошла в сторону дома. Мальчишки ошарашенно переглянулись (кажется, Катина точка зрения никогда не приходила им в голову) и вновь пристроились рядом.