— Боялись же другие, — пожал плечами Гарегин.

— Но почему? Разве это преступление — провести воду в село, которое нуждается в ней?

Гарегин немного помялся — сказать, не сказать, кто их разберет, этих газетчиков… Но Саргис свой человек, ему можно.

— Тут, видишь ли, такое дело получилось. Вода́ нужна, а колхоз пока бедный, у него лишних денег нет на такие расходы, и получается, вроде мы не имели права…

— Это интересно, — оживился Георгий и посмотрел на своего приятеля. — Что вы не имели права? Воду провести? И что же ваш председатель сделал? Вы не смогли бы рассказать подробнее?

— Да что тут рассказывать, интересного-то ничего нет. Провели, значит, общее собрание и решили продать десять коров и купить труб.

— А где вы трубы достали?

— В Кировабаде. Нашелся человек, который достал на одном заводе. Трубы купили по государственным ценам, даже документы нам прислали, но человек малость обманул нас, как говорится…

— Как обманул? — спросил Саргис, начиная трезветь: слово «обманул» вывело из хмельного оцепенения. — Это был спекулянт, что ли?

Гарегин потер лоб, пытаясь что-то вспомнить.

— Как он называется, который проверяет?..

— Контроль? — подсказал Георгий.

— Да нет…

— Ревизия?

— Да нет… Вот на языке вертится… Простое такое слово!.. Комиссия! — заорал он вдруг, вспомнив проклятое слово.

— Что комиссия? — не понял Георгий. — Приходили проверять?

— Да нет… Комиссионные он взял с нас, этот тип! Он так сказал.

— Ах, вот оно что… Значит, за трубы переплатили? — опять включился в разговор Саргис. — А может, он украл трубы, этот тип, и вам продал?

— Да нет, говорю же тебе, нам завод бумагу прислал с печатью. Там так и написано: цена, мол, такая-то, такой-то диаметр… Бракованные…

— Ну, положим, Арташес не такой дурак, чтобы покупать бракованные трубы.