7

В трех километрах от Гарихача, на правом берегу реки, в ивовой роще лежит замшелый с одного бока валун. Под этим валуном пульсирует, как кровь в открытой ране, нарзанный источник. В летнюю пору рощица вокруг этого источника заполняется голосами дачников (которые обычно задерживаются здесь ненадолго — ровно настолько, насколько хватает привезенного с собой запаса баранины), река — загорелыми телами купальщиков, а берег реки — любителями рыбной ловли.

Вот в эту райскую кущу и прибыли час назад двое молодых парней, одетых по-городскому, в меру развязных, в меру скромных, в меру самоуверенных. Сделав пару кругов по шалашечному поселению дачников и не найдя там молоденьких дачниц, достойных внимания, они вернулись в тень дикой яблони, под которой стояли их чемоданчики и рюкзаки, и разлеглись на траве. Одного звали Георгием, другого — Сергеем. Георгий был работником одной из республиканских газет, а Сергей (которого, впрочем, двадцать семь лет назад родители, добрые армяне, нарекли добрым армянским именем Саргис) заведовал отделом в областной газете. Они остановились тут проездом, возвращаясь со строительства большого горного санатория, куда Георгий ездил по заданию своей редакции (надо было написать очерк), а чтобы не было скучно одному, по пути прихватил и Сергея, с которым несколько лет учился в институте.

— Зря я тебя послушался и не заехал в село, — сказал Георгий. — Интересно все же.

— В какое село? — не сразу сообразил Сергей-Саргис, поскольку, утомленный с дороги и убаюкиваемый монотонным шумом реки, он уже наполовину погрузился в сладкую дрему.

— Как в какое? В твое село.

— Ничего интересного там нет. Село как село, грязь, скука, хлеб недельной выпечки, женщины ругаются не хуже мужчин… Вспоминать противно.

— Мда… В общем, неуютно, конечно… Может, из-за этого ты не пригласил меня туда? — спросил Георгий.

Именно из-за этого: ну как он пригласит столичного парня, газетного волка в эту грязь и неуют, где женщины ругаются похлестче мужчин и едят хлеб недельной выпечки! И еще — из-за боязни, что начнутся укоры, дескать, вот родное село бросил, погнался за культурной жизнью.

— Старик, я хотел угостить тебя шашлыком именно здесь, возле нарзанного источника. Такого ты нигде больше не увидишь, этот источник своего рода уникум! Да ты хоть подойди и попробуй на вкус!

— Я уже напился, — усмехнулся Георгий, — неплохая вода. Но ведь по пути таких источников было сколько угодно.

Сергей-Саргис обиделся было, что недостаточно оценили его гостеприимный жест, но обиду подавил: все же как-никак гость, и к тому же ему надо осмотреться, чтоб почувствовать красоту рощицы, и скал, нависающих со всех сторон, и реку, и источник…

По пути они сперва заехали на мельницу к Гарегину, сыну деда Саака, и Саргис попросил достать немного мяса для шашлыка.

— Но там, говорят, этот новый председатель неплохо заворачивает делами.

— Арташес, что ли? А ты откуда знаешь?