Меня окинули взглядом «сама напросилась!» и принялись объяснять:

— Смотри ессть король и две гайнэ, что его охраняют. Гайнэ являютсся ссамыми ссильными фигурами на досске и могут ходить, как хочешшь. Осстальные фигуры в движениях ограничены правилами…

Чем больше я слушала, тем больше понимала, что это просто одна из вариаций шахмат. Ну, подумаешь поле 20 на 20, да фигур в три раза больше, но суть одна свергнуть чужого короля и защитить своего. Играли в эту игру как вдвоем, так и втроем-вчетвером:

— … Пешка, может пройти все эти клетки и стать гайнэ взамен уничтоженной.

Клетки поля тоже были не только черно-белыми, но раскрашенными и другими цветами. И сейчас Ми-Раш указывал на одну из таких ярких диагональных полос. Всего полос было семь — синяя, зеленая, оранжевая, красная, голубая, салатовая, серебристая.

— Каждая эта клетка это исспытание, которое пешшке нужно пройти. Когда твоя фигура насступает на нее, магия ссама генерирует тебе задание. Просстая фигура проссто потеряет чассть жизни, в зависсимоссти от сстатусса ссвоей защиты, пешшка же ссгенерирует тебе сспециальное задание и от его выполнения зависсит урон или, наоборот, бонусс.

Это было еще одним отличием гайи от шахмат — тут каждый шаг имел свою цену, и фигуры медленно гасли от наносимых ударов. Могли даже умереть, так и не добравшись до цели. Все эти объяснения так увлекли меня, что я всерьез раздумывала над тем, чтобы отбросить чтение и попросить Ми-Раша сыграть со мной партейку.

Но времени было мало. Мне так много хотелось узнать до того, как я отправлюсь в новое путешествие. В том, что доберусь до столицы и буду играть по их правилам, я сомневалась. Нет, я, безусловно, не желала парням смерти, и даже успела проникнуться к ним сочувствием. Хотя кто виноват, что они такие дурни и повелись на провокацию своей не-йри? Но моя рубашка ближе к телу и быть жертвенным агнцем это не моя роль. Если уж кто и должен заплатить за их ночь любви, то только они. Я тут совершенно ни при чём.

— Что это? — подняла я недоумевающие глаза от книги с картинками, на которую я только сейчас обратила внимание.

— Ты просссила почитать по ззгинки.

— И ничего лучше не нашлось, кроме детской книжки? — скептично вздернула вверх правую бровь, сверля змеехвоста взглядом.

Ми-Раш замялся, тщательно подбирая слова.

— Я не дал тебе доступа к более серьезной литературе, — материализовался на пороге Ти-Мер. — Женщинам ни к чему знать о магии.

Сколько он там стоял и, затаив дыхание, слушал объяснения Ми-Раша? Почему раньше не вмешивался?

— И будущим гайнэ тоже?

— Им тем более. Поверь, ни одна из кандидаток, не обучалась магии.

— Но что же они будут делать с той силой, что получат после отбора?

— Передавать ее императору.

Кажется, этот громкий звук в нависшей тишине издало не что иное, как моя упавшая на пол челюсть.

После этих слов ужин прошел в напряженной тишине. Впрочем, как и все наполненные молчаливым выжиданием ужины до этого. Изнуряющие тренировки и отведенная мне в их плане роль, не способствовали милой беседе и формированию атмосферы дружеской непринужденности.