— Пользуясь нашей встречей, хочу объявить вам, что головой Содлака я назначил господина Дюриша.

Все обернулись к Дюришу с приветливыми улыбками, явно одобряя мой выбор.

— Прошу, — продолжал я, — всех оказывать ему всяческую помощь. А любое противодействие ему буду рассматривать как нарушение приказа коменданта.

Опять все хором заверили меня, что о противодействии не может быть и речи.

— К служащим магистрата просьбу — немедленно приступить к исполнению своих обязанностей… Еще одно сообщение. Начальником полиции я назначил вернувшегося уроженца Содлака Стефана Домановича.

Стефан сидел в глубине комнаты, задрав ногу на ногу, и мрачно смотрел на собравшихся.

— Встаньте, пожалуйста, товарищ Доманович, — предложил я ему, — пусть господа с вами познакомятся.

Не меняя выражения лица, Стефан приподнялся и снова плюхнулся в кресло. Господа оглядели его с почтительным вниманием.

— Полиция будет обеспечивать порядок в городе и охрану имущества граждан. Но, кроме того, — добавил я, — полиция завтра же возьмет на учет все дома и квартиры, брошенные их владельцами. В этих домах будут жить те, кто сейчас находится под открытым небом.

Хофнер откашлялся и попросил слова.

— Я понимаю гуманные побуждения советского коменданта, но хочу напомнить, что временно оставленные дома являются частной собственностью. Владельцы еще могут вернуться.

— А мы не можем ждать их возвращения, — сказал я. — Сейчас эти дома не частная собственность, а пустующие помещения, в которых нуждаются женщины и дети. Или вы считаете, что дети могут спать на земле?

Хофнер на мой вопрос не ответил, а продолжал гнуть свою линию.

— Частная собственность остается частной собственностью вне зависимости от того, находится ли рядом с ней ее владелец или нет. Она при любых условиях защищается законом. В этом основа порядка, который нам обещал гарантировать господин комендант. Присутствие посторонних людей в пустующих помещениях неизбежно причинит материальный ущерб законным владельцам.

— Господин Хофнер, — как можно спокойней спросил я, — сколько комнат занимает ваша семья?

Таких вопросов, наверно, никто ему в жизни не задавал, и он попытался отшутиться. Ноя повторил вопрос.

— Двенадцать, — ответил он.

— А членов семьи?

— Четверо.

— Так вот. Если вы боитесь, что в отсутствие владельцев посторонние жильцы могут что-нибудь сломать или испортить, есть иной выход. Вы и другие господа, живущие в больших квартирах, временно уступите половину своих комнат нуждающимся людям и сами наблюдайте за сохранностью имущества. Согласны?