Если же разложить всё происходящее в «Капитане Дуракине» по полочкам и разобраться в его сюжете, то сразу станет ясно, что эта книга была опасна ничуть не больше, чем «Горе от ума», «Ревизор» или «Кому на Руси жить хорошо». Но, видимо, уж больно не понравилось название российским чиновникам! Тем не менее книга хоть и понемногу, но просачивалась через границу и читалась в России уже не столько подростками, сколько взрослыми. Ведь для образованных людей того времени французский язык вовсе не был помехой. Отчасти поэтому произведения де Сегюр мало переводились на русский – большинство дворянских детей знакомилось с ними в оригинале.

Конечно, мы не станем пересказывать все детские истории, написанные графиней. Во-первых, это попросту невозможно в рамках небольшого очерка, а во-вторых, излишне. Зачем читать пересказ, если по крайней мере некоторые из её книг сейчас абсолютно доступны? Давайте лучше вернёмся к самой графине в её любимый Нуэтт – там, где мы её оставили у камина в окружении детей.

Итак, мы вновь в загородном доме де Сегюр, где всё, казалось бы, идёт своим чередом и незаметно повзрослевшие дети один за другим заводят собственные семьи и сами уже становятся родителями. При этом вопрос, к кому отправить на воспитание внуков, даже не стоит: никто не справится с маленькими сорванцами лучше, чем бабушка Софи. Однако за аккуратным фасадом нормандского поместья скрываются свои беды и огорчения.

На протяжении долгих тринадцати лет Софи мучается головными болями и приступами истерии, которые она тщательно пытается скрыть. Иногда головная боль становится настолько нестерпимой, что она целыми днями проводит в постели, но и тогда не хочет полностью перепоручать своих отпрысков заботам нянек. Дети приходят к ней за очередной порцией сказок, и Софи рассказывает их, не вставая с кровати.

Личная жизнь Софи с мужем потерпела полное фиаско: маленькие дети сумели принести ей куда больше радости и утешения, чем взрослый муж, для которого существовали лишь развлечения. Растущее между супругами отчуждение было вызвано не только изменами Эжена, но и его феноменальной способностью проматывать огромные суммы буквально за одну ночь. Эжен любил жить на широкую ногу и не собирался себе в чём-либо отказывать. Как результат, финансовое положение семьи год от года становилось всё хуже.

Тем не менее Софи старается не впадать в уныние и максимально ограждает детей и внуков от своих проблем. В её представлении родители не должны переносить свои неурядицы на подрастающее поколение. Да и кто захочет брать пример с матери, которая вечно не в духе и постоянно ссорится с отцом? Ради детей она старается всегда быть в хорошем настроении и своим примером показывает, что любые обстоятельства – не повод для отчаяния.

Каждый день, за исключением тех, когда она мучается острой головной болью, Софи организует семейные прогулки. И даже если барометр предвещает дождливую погоду, графиня к безмерной радости детей укрощает его: подкручивает винтики, трясёт, пока сбитый с толку механизм не покажет, что стоит «сухая погода». Малыши рады находчивости матушки, и теперь можно спокойно идти гулять.

Пожалуй, самые доверительные и тёплые отношения сложились у Софи с её старшим сыном Гастоном, который решил стать католическим священником. На своём пути он довольно быстро идёт в гору, в результате чего становится доверенным лицом Папы Римского и французского императора Наполеона III. Однако постепенная потеря зрения грозит поставить крест на всех его начинаниях. В 1856 г. он полностью ослеп и был вынужден отойти от дел. Софи переживает происходящее едва ли не острее, чем сам Гастон. Ведь она бесконечно гордилась тем, что её сын принял сан, но теперь все его мечты рушились. Она всячески стремится поддержать его и приглашает вернуться в родное гнездо – Нуэтт. Гастон принимает приглашение матери и перебирается в Нормандию, причём приезжает не один. Вместе с ним в Нуэтте останавливается известный религиозный писатель и журналист XIX века – Луи Вейо.

Нужно сказать, что приезд именитого гостя был хоть и приятным, но отнюдь не из ряда вон выходящим событием для поместья де Сегюр. Несмотря на уединённый образ жизни Софи, высокое положение обязывало её хотя бы иногда принимать у себя людей своего круга. Здесь в разное время гостили известный французский композитор Шарль Гуно (основатель жанра французской лирической оперы) и знаменитый писатель Эжен Сю (автор «Парижских тайн» и «Вечного жида»). Поэтому на первый взгляд приезд Вейо не должен был стать чем-то особенным. Тем не менее, не случись этого визита, возможно, несколько поколений французских детей выросло бы совсем на других сказках.

Для писателей того времени читать свои новые наброски в кругу друзей с целью узнать их мнение – обычная практика. Именно в таком тесном кругу впервые озвучивались черновые варианты романов, которые потом становились классикой на все времена. На одном из таких импровизированных «литературных вечеров» в поместье Нуэтт Гастон и предложил матери прочитать гостю её давние рассказы для детей. Первоначальное смущение графини оказалось напрасным: Вейо очень высоко оценил её творчество и, главное, настоятельно рекомендовал начать публикацию всех законченных произведений.

На тот момент Софи исполнилось уже 58 лет – это и сегодня возраст солидный, а по тем временам так и вовсе преклонный. Как свидетельствуют сохранившиеся фотографии, из озорной девушки Софолетта превратилась в измученную болезнями грустную морщинистую старушку в чепце. Пристойно ли ей задумываться о писательской карьере, когда уже давно пора думать только о душе? К тому же для женщины XIX века писательство всё ещё оставалось делом сомнительным – несмотря на лавры графини де Жанлис[41] и скандальную славу Жорж Санд[42]. Однако Вейо помог графине преодолеть нерешительность одной-единственной фразой, которая оказалась провидческой: «Подумайте о радости сотен детей, которые прочтут эти страницы!»

Однако существует и иная версия начала издательского пути графини де Сегюр, согласно которой вовсе не Вейо стал вдохновителем её публикаций. Некоторые историки утверждают, что дорогу в мир большой литературы Софи открыл её собственный муж. Будучи президентом Компании железнодорожных путей сообщения, он как-то встретился с известным французским издателем Луи Ашеттом, который поделился своими планами. Ашетт собирался выпустить новую серию рассказов для детей – «Библиотеку Железных дорог», чтобы детям можно было заняться чтением во время продолжительных путешествий. Тогда-то Эжен и вспомнил о тех историях, которые сочиняла его жена и которые с востор гом слушали их дети, и предложил издателю посмотреть её рукописи.

Какая из этих двух историй наиболее правдива – сейчас уже не так важно. В конце концов, одна не противоречит другой – и, быть может, они произошли почти одновременно? Самое главное для нас то, что в октябре 1855 г., преодолев многочисленные сомнения, Софи (будучи уже бабушкой!) подписала свой первый договор с издательством «Ашетт» на 1000 франков и издала «Новые волшебные сказки», которые сразу же раскупили, словно горячие пирожки. Впоследствии графиня регулярно издавалась, иногда даже успевая выпустить две книги за год. Её истории с поистине сказочной быстротой заняли место на книжных полках почти в каждом доме, где детей приучали к чтению.

Графиня де Сегюр быстро обретает такую же славу во Франции, какой когда-то был окружён её отец. В определённом смысле посредством своих книг она тоже становится желанным гостем в любом доме. И всё-таки известность компенсирует её глубокие личные переживания лишь в малой степени. Неподобающее поведение мужа и полная слепота любимого сына заставляют графиню де Сегюр отчасти пойти по стопам своей матери: Софи постепенно уходит в религию и в 1866 г. становится членом Терциарской общины св. Франциска (так называлась община францисканского ордена мирян) под новым именем, наподобие монашеского, – Мария-Франсуаза.

Устав общины не предписывает полного отказа от светской жизни, что позволило графине писать новые рассказы для детей – уже в дополнение к тем, которые она когда-то сочинила для своих сыновей и дочерей. В этот период в её книгах начинают преобладать духовные темы. Так, например, «Бабушкино Евангелие» написано в форме диалога, в ходе которого бабушка разъясняет своим внукам основные вехи из жизни Иисуса Христа.

Тем не менее ни всеобщее признание, ни глубокая духовная жизнь не могут спасти семью от надвигающегося финансового краха. Расточительство Эжена наконец-то дало о себе знать в полной мере, и в 1872 г. Софи вынуждена продать самое дорогое во всех смыслах этого слова имущество, которое у неё есть, – горячо любимый Нуэтт. Здесь прошли наиболее плодотворные годы её жизни, но теперь графиня из обедневшего старинного рода больше не в состоянии позволить себе такую роскошь, как поместье в Нормандии. Софи вынуждена перебраться в нелюбимый ею Париж в дом № 27 на улице Казимира Перье (rue Casimir-Périer).

Здесь она проживёт всего два года и скончается 9 февраля 1874 г. На своём могильном камне она попросит коротко выгравировать то главное, чем она руководствовалась всю свою жизнь: «Бог и мои дети».

В этом обычном парижском доме закончила свои дни графиня де Сегюр. В память о ней на стене установлена памятная табличка

* * *

Мало найдётся людей, особенно среди женщин, кто не мечтал совершить гранд-тур по Франции – ну, или хотя бы увидеть Париж. В свою очередь в Париже в число обязательных мест посещения, как правило, входит Триумфальная арка, от которой лучами отходит 11 улиц. Так вот, если вам посчастливится оказаться в Париже – пройдите по одному из этих лучей под названием авеню Оше (Avenue Hoche) до живописного парка Монсо, на территории которого авеню переходит в аллею Графини де Сегюр.

Если же вы захотите продолжить прогулку по парижским паркам, которые сами по себе заслуживают внимания, то в знаменитом Люксембургском саду вы без труда сможете отыскать небольшой памятник в честь этой детской писательницы.