Холодок прошел по спине. Случилось то, чего мне так не хотелось. Существо, оказавшееся моим отцом… мой отец решил побеседовать со мной наедине. И я не могла найти причин, чтобы отказаться.

– Как скажете, – пробурчала я.

– Я остаюсь с Лизой, – вмешался Карат. – В конце концов, я ее радетель. И отвечаю за нее.

– Уже нет, – покачал головой Булат. – Полномочия с тебя сняты, со вчерашнего дня я сам отвечаю за видящую. А потому прошу покинуть кабинет.

Мой бывший радетель заскрипел зубами, буравя взглядом владетеля, но добился одного.

– Выйди, Карат, – повторил Булат. – Здесь тебе делать нечего.

Они вышли оба, и Карат, и Череп. Оба разозленные, нервные, так и пышущие яростью. Едва захлопнулась дверь, владетель повернулся ко мне:

– Лиза, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я сглотнула и замотала головой.

– Ты уверена?

Владетель, называть его отцом даже мысленно получалось с трудом, вышел из-за стола и направился к углу, где прятались мы с Кьякой. Соколица тоже занервничала, тревожно забила крыльями.

– Крест Макирина, – сказал он. – Откуда ты знаешь это название?

– Не знаю, – опустила я глаза. – Просто слышала, наверное, где-то. А тут к слову пришлось.

– Ли-иза, – протянул Булат, – не ври мне. Мало кто из нашего мира знает о кресте, а в гнезде и вовсе никто. Повторяю вопрос: откуда ты знаешь о нем?

Я молчала, судорожно ища подходящий ответ.

– Лиза, – воитель взял меня за подбородок, вынуждая поднять голову, – говори.

– Я… я… Я не помню. Под арпакамом я как будто спала, но временами слышала голоса. Толком ничего не помню, отдельные фразы, слова. Вот!

Ложь далась на удивление легко. Даже щеки, как обычно, не окрасились в алый. Видно, мир Рубежников менял меня на свой лад.

– Хорошо, Лиза, я тебе верю, – проговорил владетель, убирая руку от моего лица. – Прошу только об одном: если ты вспомнишь еще что-то, иди сразу ко мне. Не нужно делиться воспоминаниями с другими.

– Конечно, – поспешила я согласиться. – Можно идти?