— Какие слухи?

— Говорят, Филипп этот окаянный с Дердой из Элимеи сговорился. Смуту сеют, разбойничают.

— Филипп? Брат царя Пердикки?

— Он самый! Чтоб ему пусто было…

Открылась дверь, и во двор вышла Пандора. Все сразу вылетело у Леши из головы. Ему стало неловко за мятый, пыльный, пропахший лошадиным потом хитон, за неопрятную щетину на подбородке, за сальные свалявшиеся волосы. Он торопливо кивнул ей и пошел переодеваться.

Ужин проходил в гнетущем молчании. Алексей напряженно обдумывал, как лучше сообщить Пандоре новости об отце. Но похоже, что Пандора не подозревала о терзающих его сомнениях.

— Вчера был пятый день боедромиона… — вкрадчиво начала девушка.

— Да… Кажется… — рассеянно поддакнул Леша.

— День выплаты жалования…

Леша кивнул:

— Точно. Надеюсь, все прошло хорошо? Слуги остались довольны?

— Слуги? Довольны…

Что-то в ее интонации насторожило Алексея:

— Считаешь, кому-то переплатили?

Девушка вскинула брови:

— Ты спрашиваешь мое мнение об этом?

— Ну да… Ты же видишь, как кто работает…

— Если бы я знала, что слугам полагается жалование, то была бы более… внимательна.

Леша смутился:

— Извини, что не рассказал тебе раньше…