– Полезайте в лодку. Роуз скажет ему.
Роуз и Билл сели в гондолу, и мальчик, словно в полубессознательном состоянии, отвязал лодку от причала и оттолкнулся веслом.
– Держи перед ним факел, – прошептала Роуз Биллу, и тот обеспокоенно к ней повернулся.
– Что ты задумала? – резко спросил он.
– Ничего плохого! Кем ты меня считаешь? Я просто хочу, чтобы он видел корабль!
Билл хмыкнул, но поднял факел повыше и обратился к гондольеру:
– Эй!
Мальчик нахмурился, а затем широко разинул рот и чуть не выронил весло, что-то пробормотав себе под нос и бросив полный ужаса и восхищения взгляд на Роуз. Потом снова уставился на факел.
Теперь просмоленное дерево испускало клубы пахучего дыма, который принял форму парусника и поплыл через лагуну.
– За ним! – Билл ткнул пальцем в сторону призрачного корабля. – Греби! Греби!
Мальчик не знал английского, но не понять было невозможно: он принялся яростно толкаться веслом, оставляя за собой пенящиеся водовороты.
Корабль Госсамера стоял на якоре там, где воды были глубже. На палубе царила тишина, матросов нигде не было видно, и лишь в большой каюте на корме горел фонарь.
– Как нам забраться на борт? – тихо спросила Роуз, глядя на возвышающееся над ними судно.
Билл покачал головой, но Гус подскочил к гондольеру и снова наложил на него чары, заставляя подгрести к якорной цепи.
– Не надо! – зашипела Роуз, видя, как Гус готовится прыгнуть на огромные железные звенья. – Упадешь!
– Еще чего! – Гус смерил ее высокомерным взглядом.
Роуз вздохнула.
– Пожалуйста, будь осторожен. И подожди нас! Найди нам… не знаю… веревочную лестницу? – От одной мысли у девочки по спине пробежали мурашки. – Не беги за Госсамером один, Гус, обещай мне!
– Обещаю. – И он исчез белой тенью, скользнувшей вверх по цепи.
Они сидели в гондоле и ждали; мальчик-гондольер съежился на корме, недоуменно поглядывая на темную воду. Чары Гуса, похоже, выветривались: мальчик явно пытался сообразить, где находится. Роуз продрогла до костей в своем серебристом платье. Отсюда блестящий, танцующий город казался страшно далеким.