На следующий день после Октябрьской революции газета «Правда» вышла под громким лозунгом: «Товарищи! Проливая свою кровь, вы обеспечиваете своевременный созыв Всероссийского Учредительного собрания». Этот лозунг, предназначенный в первую очередь для русских солдат и матросов, преднамеренно одурманенных лживой пропагандой, был жульничеством. Ленин в первые же дни после Октябрьской революции хотел остановить подготовку к созыву Учредительного собрания под надуманным предлогом отсрочки выборов с целью привести избирательный закон в соответствие с радикально изменившейся политической ситуацией.
Однако Бухарин и прочие решительно выступили против отсрочки, утверждая, что после свирепой большевистской кампании против планов «Корнилова-Керенского» «торпедировать» выборы население воспримет любой подобный шаг как попытку навсегда покончить с Учредительным собранием.
Ленину пришлось уступить. Более того, он разглядел тактические преимущества в том, чтобы по крайней мере на время укрепить народ в вере в то, что большевики не осмелятся поднимать руку на институт, в глазах общественного мнения все еще окруженный священным ореолом.
Выборы своевременно прошли в день, назначенный Временным правительством, в середине ноября. Большевики получили лишь 175 из общего количества в 707 мест. Более того, большевистская фракция в Учредительном собрании контролировалась так называемым «бюро», в которое входили «правые» большевики – Каменев, Ларин, Рыков и прочие, – упрямо сопротивлявшиеся идее роспуска Учредительного собрания, предложенной в ЦК «ленинцами» в начале декабря. «Бюро» настаивало на проведении партийной конференции с целью выработать отношение партии к Учредительному собранию и поспешно вызвало в Петроград всех членов партии, ставших депутатами этого собрания. Увидев, что большевистская фракция в Учредительном собрании пользуется сочувствием и поддержкой большинства рядовых партийцев, особенно в провинции, Ленин решил применить к ней драконовские меры.
На заседании Центрального комитета 11 декабря Ленин предложил: 1) сместить бюро большевистской фракции Учредительного собрания; 2) изложить взгляды Центрального комитета по этому вопросу в форме тезисов; 3) подготовить обращение к фракции, напомнив ей положения партийного устава о подчинении всех представительных учреждений Центральному комитету; 4) назначить руководителем фракции члена ЦК; 5) разработать проект устава фракции. Все эти предложения были немедленно приняты и осуществлены.
12 декабря были опубликованы ленинские «Тезисы об Учредительном собрании». У фракции, накануне подвергнутой «дисциплинарным» мерам и оказавшейся под надзором члена Центрального комитета, не оставалось иного выбора, кроме капитуляции и «единогласного» соглашения с тезисами. Они были изложены совершенно ясными словами и содержали недвусмысленное предупреждение. Я не стану приводить здесь их полный текст, а ограничусь изложением сути ленинской аргументации по вопросу об Учредительном собрании.
14-й тезис весьма справедливо гласит, что лозунг «Вся власть Учредительному собранию» означает «кампанию за отмену советской власти». Далее Ленин замечает, что Учредительное собрание в любом случае было бы политически обречено, если бы вступило в конфликт с советской властью.
В 15-м тезисе говорится: «…К числу особенно острых вопросов народной жизни принадлежит вопрос о мире». И Ленин приходит к выводу: «…несоответствие между составом выборных в Учредительное собрание и действительной волей народа в вопросе об окончании войны неизбежно».
18-й тезис особенно многозначителен: «Единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса, создавшегося в силу несоответствия выборов в Учредительное собрание и воли народов, а равно интересов трудящихся и эксплуатируемых классов, является возможно более широкое и быстрое осуществление народом права перевыбора членов Учредительного собрания, присоединение самого Учредительного собрания к закону ЦИК об этих перевыборах и безоговорочное заявление Учредительного собрания о признании советской власти, советской революции, ее политики в вопросе о мире, о земле и рабочем контроле, решительное присоединение Учредительного собрания к стану противников кадетско-калединской контрреволюции».
Таким образом, сторонникам Учредительного собрания ясно дали понять, что они должны «либо подчиниться, либо уйти». Это предупреждение еще более зловещим образом прозвучало в 19-м тезисе: «…Кризис в связи с Учредительным собранием может быть разрешен только революционным путем, путем наиболее энергичных, быстрых, твердых и решительных революционных мер со стороны советской власти…»
Лишь после того, как большевистская фракция Учредительного собрания была таким образом приведена к повиновению, стало возможным начать кампанию за заключение сепаратного мирного договора; но даже после этого она ограничивалась в основном партийными кругами и велась достаточно осторожно.
18 декабря Крыленко доложил Совету народных комиссаров, что Русская армия более не способна сражаться. Германское Верховное командование, конечно, прекрасно знало об этом. Тем временем в Берлине взяла верх военная партия непримиримых империалистов, ослепленных идеей о мировом господстве. Умеренного министра иностранных дел фон Кюльмана, возглавлявшего германскую делегацию в Брест-Литовске, вскоре сменил генерал Макс фон Гоффман. Кроме того, в работе Брест-Литовской мирной конференции, открывшейся 9 декабря, участвовали австрийский министр иностранных дел граф Оттокар Чернин, турецкий верховный визирь Талаат-паша, премьер-министр Болгарии В. Радославов, а также принц Леопольд Баварский, командовавший германским Восточным фронтом, – он председательствовал на конференции в торжественных случаях.
Когда после продолжительного перерыва мирная конференция возобновила работу 2 января 1918 г, германская делегация потребовала для себя право оставить войска в Польше, Литве, Белоруссии и Латвии «по стратегическим соображениям».
Российское общественное мнение было в шоке. Многие из самых яростных противников Ленина были готовы защищать свою страну бок о бок с ненавистными большевиками. Условия, предложенные немцами, грозили расколоть большевистскую партию. В партийных комитетах, в городах, на Балтийском флоте и в ряде большевистских полков все громче и громче звучали протесты и требования разорвать переговоры с «германскими империалистами»; ходили и разговоры о том, что следует начать «революционную войну». Ленину было совершенно ясно, что подобная революционная война неизбежно закончится крахом и его мечта превратить Россию в базу для грядущей пролетарской революции на Западе никогда не осуществится. Патриотические настроения, неожиданно пробудившиеся даже в сердцах партийных вождей, следовало искоренить любой ценой.
Сразу же после разгона Учредительного собрания 8 января 1918 г. в Петрограде прошло совещание большевистских вождей. На нем присутствовали 63 делегата изо всех частей страны. Ленин решил брать быка за рога и зачитал свои «Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира», которые подготовил для этого совещания.
В отличие от тезисов по Учредительному собранию этот документ был расплывчатым, противоречивым и – что еще более необычно для Ленина – придерживался оборонительной тональности, как можно видеть из следующего причудливого вывода:
«Тот, кто говорит: «мы не можем подписать позорного, похабного и прочее мира, предать Польшу и т. п.», не замечает, что, заключив мир на условии освобождения Польши, он только
Ленин на этом совещании потерпел поражение, и абсолютным большинством в 23 голоса была принята резолюция в поддержку революционной войны; Расплывчатая формула Троцкого «ни мира, ни войны», антиленинская по своей сути, получила 16 голосов. За «позорную и похабную» капитуляцию проголосовали лишь Ленин, Зиновьев и 13 их сторонников. Ленину ничего не оставалось, как сделать «шаг назад» и попытаться выиграть время.
Троцкий тем временем начал красноречивую кампанию против постыдной капитуляции и даже стал заигрывать с бывшими союзниками. Однако у немцев нарастало раздражение от большевистских проволочек, и, чтобы положить им конец, они решили провести демонстрацию силы. 10 февраля они внезапно прервали мирные переговоры, а 18 февраля германское Верховное командование начало наступление в направлении Петрограда.
В Смольном 18 февраля было созвано чрезвычайное заседание ЦК, тем не менее ленинское предложение об «аннексионистском» мире получило лишь 6 против 7 голосов. Однако паника продолжала расти, и ближе к вечеру того же дня Троцкий изменил свою позицию. В результате предложение Ленина в конце концов было принято 7 голосами против 6.