Творчество Накко наглядно демонстрирует огромную пропасть, которая сложилась между простолюдинами молдавского села и представителями просвещенных привилегированных кругов, к которым принадлежал прежде всего ее читатель. Суеверия, страх перед неведомым, мстительность наполняют атмосферу рассказов Накко.
Вместе с тем Накко выступает реалистом своего времени. Очень показательно звучит рисуемая ею атмосфера «бессарабской старины», как оказалось, еще сохранявшейся в памяти ее современников, когда «Бессарабия не была так населена, как теперь; кроме Фрикошен, верст на двадцать кругом их, не было ни одного их жилья»296.
Красноречиво свидетельствует о суровой бессарабской действительности замечание писательницы: «…Только люди с железной волей, несколько жестокие могли жить тогда в Бессарабии; их окружала дикая природа, дикие люди, дикие порядки, турецкие»297.
Как видит читатель, автор рисует довольно мрачную и однообразную картину бессарабской повседневности: «Первый огонек в окне помещика служил сигналом, чтобы запирать ворота, и после этого было строжайше запрещено впускать или выпускать кого бы то ни было: ни гостей, ни чужих, ни даже своих»298.
Интересны рассуждения автора о купеческом сословии греков, которых при турках было немало в Бессарабии: «В настоящее время, в деле эксплуатации Бессарабии евреи вытесняют греков. Об этом нельзя не пожалеть, потому что греки, эксплуатируя страну, сливались с ее коренным населением и вносили в нее известную долю цивилизации»299.
Показательно звучит информация о первом периоде после присоединения Бессарабии к России: «В те времена русский элемент был еще совершенно чужд в Бессарабии. Тогдашнее общество пренебрегало русскими чиновниками, избегало всяких отношений и знакомств с ними и вовсе не употребляло русского языка»300. Очень показательно звучит информация через несколько страниц. Одна из главных героинь рассказа «Фрикошены» Элянуца, по словам писательницы, когда пришли русские, была семнадцати лет (ну, может, чуть меньше), она говорила по-молдавски, по-гречески и по-немецки, а русского не знала совсем. Когда же ей исполнилось восемьдесят лет, к ней приехала правнучка, которая вообще не знала молдавского и говорила только на русском. Так менялись языковые преференции в обществе, и, что обращает на себя внимание, Накко сумела это тонко передать читателю.
В другом своем произведении – «Дочь колдуньи», переданном автором как предание, перед читателем предстают народные нравы традиционного молдавского села, где сообщество руководствуется в жизни суевериями и страхами перед колдовством. Сама героиня Ния прибегает к нему и после неудачи обращается к Богу и уходит в монастырь.
Глубоким трагизмом насыщен рассказ «Волк». В нем помимо острого сюжета читатель встречает многочисленные этнографические вкрапления, связанные с традиционными представлениями молдаван о мире сверхъестественного, о повседневной культуре народа, его ценностях.
Рассказ «Папаруда» полностью описывает сохранившийся в народе обряд вызывания дождя. Писательница зафиксировала важную деталь – двойные похороны куклы «Папаруды» в земле на поле и в реке.
Современная исследовательница творчества Ольги Накко Ирина Ижболдина справедливо отметила особый принцип представления людей и обстоятельств в творчестве писательницы: их основная линия – описание бессарабской старины, культуры повседневности молдаван. «В таких произведениях на первом плане – не судьбы и развитие характеров героев, а общественно-бытовая среда, определяющая их повседневное существование, поведение и психологию»301.
Собственно, можно было бы продолжить рассмотрение творчества писателей – таких как В.Г. Короленко, Н.Г. Гарин-Михаловский и др. Здесь в Бессарабии начинает свою журналистскую деятельность Л.Н. Толстой302. У этих и массы других русских авторов современный исследователь «русского периода» бессарабской истории встретит немало фотографических описаний культуры повседневности и экскурсов в историю.
Русино-украинское население Бессарабии него отражение в творчестве русских чиновников и исследователей XIX – начала XX в
К вопросу о русинстве. Рассмотрению отдельных аспектов культуры и быта, расселения и численности украинцев Бессарабии некоторое внимание уделялось и раньше. Прежде всего нужно отметить ряд работ В.С. Зеленчука по исследованию этнодемографических процессов в крае в XIX – начале XX столетия303. Серьезное внимание проблеме украинско-молдавских этнокультурных контактов уделяли украинские и молдавские этнографы, изучавшие украинское население Молдавии еще в советскую эпоху: Л.Ф. Артюх, Н.К. Гаврилюк, А.В. Курочкин, О.С. Лукьянец, В.И. Наулко, А.П. Пономарев, И.В. Табак, Г.С. Шербий и др.304 В основе сбора материала лежал метод непосредственного наблюдения. В связи с этим анализу письменных источников авторы не уделили достаточного внимания. Таким же методом руководствовались сотрудники отдела украинистики Института национальных меньшинств в составлении серии сборников, посвященных истории, фольклору украинского населения края305. Отдельные аспекты исследуемой проблематики затрагивались в работах молдавской исследовательницы О.С. Лукьянец306. В постсоветский период активизировалось внимание к изучению украинского населения Молдовы как в республике, так и в соседней Украине.
В Институте национальных меньшинств АН Молдовы (ныне Центр этнологии Института культурного наследия) был открыт отдел истории, языка и культуры украинского населения РМ307. Долгое время один из авторов данной книги (В. Степанов) проработал в этой структуре. В ходе изучения этнологии украинского населения Молдовы им было подготовлено несколько объемных публикаций, посвященных историографии изучения русино-украинского этносоциального сообщества, проблеме трансформации русинской идентичности в Бессарабии в общеукраинскую308. Однако в силу ограниченного тиража эти книги практически недоступны. Собственно для того, чтобы расширить читательскую аудиторию, и был задуман этот ознакомительный раздел по проблеме.
Интерес к молдавским украинцам проявился и в среде исследователей из Украины. Из-под пера украинских коллег – Ярослава Тараса309, Натальи Пастух и Ольги Харчишин310 вышел ряд публикаций.
28 августа 2003 г. в Кишиневе произошло мало кем замеченное событие. В Министерстве юстиции Республики Молдова под № 2727 была зарегистрирована еще одна общественная организация – «Rusi» (Русь) с журналистом С.Г. Суляком во главе.
С.Г. Суляк – автор книги «Осколки Святой Руси», основатель и главный редактор журнала «Русин». Сергей Суляк и несколько его единомышленников пытаются доказать русскую этническую принадлежность русинов и добиться возрождения русинской идентичности в республике311.
К русинской проблеме в Молдове необходимо дать несколько комментариев. О ней уже достаточно написано как в Республике Молдова312, в том числе и одним из авторов этих строк313, так и в соседней Украине, в частности в Буковине314, поэтому повторяться нет смысла, правильнее будет рекомендовать уважаемому читателю уже опубликованное.
Хочется лишь отметить, что любое возрождение исторического наследия, даже если оно носит чисто научный характер, не исключает определенной политической подоплеки315.