Время пребывания А.Ф. Вельтмана в Бессарабии совпадает с нахождением в ней А.С. Пушкина262. Читатель уже имел возможность убедиться в том, что писатели были знакомы и что Пушкин симпатизировал творчеству Вельтмана.
Период специфической пушкинской ссылки в Бессарабии263 оказался насыщенным новыми творческими замыслами264 и произведениями, вышедшими из-под пера писателя. В них он делился впечатлениями о местных народах (молдаванах, греках, болгарах и др.).
Можно сказать, что с легкой руки поэта образ жителя Бессарабии стал ассоциироваться у обывателя России с цыганами. Всем известна фраза, начинающая повествование в его поэме «Цыганы» фраза «Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют…»265.
В творчестве русских писателей А.Ф. Вельтмана, дружившего с ним А.С. Пушкина и других четко прослеживается идея, формирующая у читателя представление о том, что Бессарабия является русской землей, обагренной кровью ее воинов. Приведем знаменитое стихотворение А. Пушкина, адресованное Е.А. Баратынскому из Бессарабии (1822):
Последующие события 1848 г. – революционного европейского года – лишь ускорили дальнейший процесс духовной интеграции Валахии, Трансильвании и Молдовы. Сами результаты революций в Дунайских княжествах носили относительный характер. По сути, провалившаяся революция в Молдавии (кстати, не без участия русских войск267) способствовала формированию отрицательного образа России в среде части местных интеллектуалов, недовольных вмешательством иностранного государства в судьбу страны.
Главный итог событий 1848 г. в Валахии и Молдавии заключается в смещении акцента с борьбы за национальное освобождение (чего удалось добиться частично) на формирование идеи объединения двух княжеств268.
Русское правительство серьезно опасалось распространения революционного пожара 1848 г. в Бессарабии, которая и без того прослыла вольницей269. Но действия «Южного общества» декабристов не могли не сказаться на ограничительных мерах в крае после 1828 г.
И.С. Аксаков. В ноябре-декабре 1848 г. в Бессарабии побывал писатель, этнограф, издатель, славянофил по взглядам – Иван Сергеевич Аксаков270. У нас еще будет возможность познакомиться с его наблюдениями в разделе, посвященном русскому населению, для изучения которого (а вернее – раскольнического движения) он и был направлен в командировку.
Обращает на себя внимание скрупулезность И.С. Аксакова. В письме родителям он подчеркивает: «В Бессарабии я буду путешествовать медленнее, останавливаться в каждом городишке, в каждом значительном селении и намереваюсь вести дневник или просто писать вам письма»271. Несколько отстраняясь от темы, отметим: Аксаков был очень привязан к родителям. К отцу он обращался не иначе как к «отесеньке». Кстати, его откровения в письмах с близкими сказались на его карьере.
В связи с тем, что пребывание Аксакова в Бессарабии определялось задачей изучать историю раскола и положение раскольников, его заметки о местном населении, в том числе о молдаванах, носят отрывочный характер. Но некоторые важные замечания, касающиеся предмета нашего разговора, у Аксакова можно встретить.
Так, обращает на себя внимание следующий пассаж: «Молдаванскому движению в пользу соединения Молдавии, Валахии и Бессарабии в одно государство здесь сочувствия не было»272.
Бессарабия в зарисовках И.С. Аксакова выглядит следующим образом: «Сюда впущены все секты, здесь узаконено самое бродяжничество, словом, приняты все меры, только чтоб как-нибудь населить край, и, конечно, нигде правительство так не настряпало много, как здесь… Оно настроило городов с греческими именами, снабдило их казенными учреждениями, устроило почтовые станции, дорогу и почтовую гоньбу, пригнало стаи чиновников, и, надо сказать правду, вслед за правительством, под сенью русской силы, приходит себе сюда русский человек, как во вновь приобретенный свой дом. Как бы там ни было, но, кажется, что земля, где Россия распорядилась таким образом, едва ли отторгнется от нее»273.
В другой работе автора Бессарабия представлена как «пестрый край, населенный молдаванами, русскими, евреями, греками, армянами, русняками, хохлами и цыганами, – край, прилегающий к Турции, Молдавии и Австрии, служит издавна приютом бродягам всякого рода и местом постоянных сообщений наших русских раскольников поповщинского толка с их заграничными единоверцами»274.
В письмах родным Аксаков не выбирал выражения, ощущается его взгляд свысока на местное население в целом. Собственно, никто не говорит о том, что Аксаков должен был его восхвалять, но в его характеристике жителей края, в первую очередь молдаван, порой прослеживается откровенно негативная характеристика. Ему принадлежит выражение «молдаване – дряблый народ»275 или «молдаване, попадавшиеся мне по дороге, довольно зверообразны..»276. Он неоднократно повторяет мысль о том, что молдаване ленивы, обращая при этом внимание на то, что их женщины более трудолюбивы в сравнении с мужчинами.
Автору свойственно отмечать стремление молдаван к обустройству своего жилища: «Молдаванские хаты еще чище и красивее малороссийских; как бы ни был беден молдаван, хата его убрана коврами и разными домашнего искусного рукоделья тканями, которых даже и не продают. Впрочем, это все труды женские; женщина в этих сторонах деятельна и трудолюбива и несравненно выше мужчины. Омолдаванившийся хохол в десять раз ленивее коренного хохла. Хозяин моей хаты, отбыв подводную повинность, дня два с видом невыразимой неги пролежал за печью, говоря только от времени до времени: “Когда эти государи между собой замирятся!” Вообще вся Херсонская губерния и Бессарабия сильно истощены и разорены войною (речь идет о русско-турецкой войне 1853–1856 гг. –
А.С. Афанасьев-Чужбинский. Далее, при описании еврейского народа, ряда других этносоциальных сообществ, проживавших в крае, читатель еще будет иметь возможность познакомиться с фотографическими описаниями их культуры и быта, оставленными писателем-этнографом Александром Степановичем Афанасьевым-Чужбинским.
В 1856 г. правительством Российской империи был основан специальный комитет для изучения морей и речных артерий государства, проведения топографических исследований и описания положения и быта исследуемых побережий. В состав данного комитета вошли писатели А.Ф. Писемский, А.Н. Островский, М.Л. Михайлов и многие другие, среди которых был и Александр Степанович Афанасьев, известный под псевдонимом Чужбинский.
Родился А.С. Афанасьев-Чужбинский в 1817 г. в Лубянском уезде Полтавской губернии. Учился в Нежинском лицее. После продолжительной военной службы ушел в отставку и занялся редакционной, писательской и краеведческой деятельностью278. Был активным членом РГО и Комиссии для описания губерний Киевского учебного округа279. По заданию вышеуказанного комитета он исследовал бассейны рек Днепра и Днестра.
Для публикации результатов работы указанного комитета был учрежден специальный ежемесячный журнал «Морской сборник». В нем впервые была опубликована работа Афанасьева-Чужбинского «Поездка в Южную Россию». Позже эта работа вышла в двух томах под названием «Очерки Днепра» (Ч. I) и «Очерки Днестра» (Ч. II).
После окончания экспедиционной работы Афанасьев-Чужбинский вернулся в Петербург, где занимался в основном литературной и журналистской деятельностью. В последние годы своей жизни он работал смотрителем Петропавловского музея. Умер в Петербурге 6 сентября 1875 г. В историю украинской культуры его имя вошло не только благодаря литературной деятельности и двухтомной работе «Поездка в Южную Россию», но и многочисленным статьям по украинской этнографии, филологии, в частности по литературной критике.