Осип Емельянович сам себе удивлялся и никак не мог поверить, что в пятьдесят лет испытает школьные чувство растерянности – когда любишь человека, а объявить ему об этом боишься. Нет-нет, не стесняешься, а именно боишься. Это совершенно разные переживания. Брамс уже несколько раз порывался взять за руку Дарью и, глядя ей в глаза, трепетно произнести коротенькую, но такую священную и почти магическую фразу: «Я тебя люблю!». Осип Емельянович вспоминал, как в шестом или седьмом классе он готовился к объяснению в любви однокласснице Наташке, но так до летних каникул и не решился выдавить из себя эти три слова. А, когда летом неожиданно встретил свою возлюбленную в пионерском лагере, увидев её облезлый на солнце нос, рассыпанные по лицу и шее конопушки, обрадовался. Но не тому, что встретил Наташку, а тому, что в своё время воздержался от признания.

Учитывая давний опыт, Брамс успокаивал себя, тем, что, возможно, это обычное увлечение и вскоре всё станет на свои места. Но ничего ни на какие места не становилось.

«Наверное, это как раз тот случай, – мысленно подначивал сам себя Осип Емельянович, – когда говорят о взрослом мужчине «седина – в бороду, бес – в ребро». Вот и моё ребро захрустело под копытом нечистой силы, будь оно неладно! Ну, что поделаешь, решайся! Хватит сопли жевать, в конце концов, прояви решительность, она же не съест тебя. Ну, пусть откажет, всё будет какая-то ясность, это ведь лучше неопределённости. Ведёшь себя словно подросток…».

Брамс не был охотником, но от бывалых друзей слышал, что птица сама летит на охотника. Вот и его птица однажды пошла прямо на него: Дарья пригласила Осипа Емельяновича к себе в гости на день рождения.

– Может, здесь посидим? – предложил Брамс и тут же сообразил, что ляпнул глупость.

– Ну, что вы, Осип Емельянович, – возразила Дарья, – это же место работы. Я и так тут каждый день вам стол накрываю. А дома у меня будут особые угощения, праздничные и неожиданные, да и я буду другой.

– Прости, Даша, – смутился Брамс, – действительно, что-то я не сообразил сразу.

– Завтра выходной день, в восемнадцать часов жду вас, – улыбнулась Дарья, – Коле я тоже уже позвонила. Они будут с женой, правда, предупредили, что зайдут на полчасика, у них, оказывается, тоже там у кого-то из родственников юбилей, ну а мы с вами посидим.

– Дарья, а ты… ты больше никого не приглашаешь? – удивлённо спросил Осип Емельянович.

– А кого? – пожала плечами Дарья. – У меня здесь ни подруг, ни друзей, ни родственников. Да я как-то и не жалею об этом… Вот дождусь сына.., – она замолчала.

– …а сын вернётся из армии да женится, – рассмеявшись, продолжил Брамс, – вот и появятся и друзья, и родственники: невестка, внуки, невесткина родня.

– И слава богу! – воскликнула Дарья. – Куда от этого денешься?

– Это, конечно, не моё дело, Даша, – посерьёзнев, сказал Осип Емельянович, – но ты посоветуй парню не торопиться. Ты знаешь, после армии все девки кажутся красавицами. Пусть обживётся, осмотрится, да и вообще, мужчине жениться нужно после тридцати…

– Нет-нет, что вы, – возразила Дарья, – сейчас время такое, чем раньше женится, тем я буду спокойнее.

– Какое такое время? – усмехнулся Брамс. – Нормальное время. Ранние браки чаще распадаются, зачем же рисковать? Но, – Осип Емельянович поднял руки вверх, – я не настаиваю, это просто моё мнение. Я могу и ошибаться. Брак – это такое дело, не угадаешь. Я раньше удивлялся и не понимал, как может мужчина жениться на женщине старшей его на десять-пятнадцать лет, считал это каким-то отклонением. А теперь знаю такие пары, и ничего – живут счастливо, я уже успел разбежаться с женой, а они живут и в ус не дуют, и наплевать им на разницу в возрасте. Но главное – встретишь их, и не поверишь, что жена старше мужа.

– Это… Наверное, это то, что называется исключением из правила, – улыбнулась Дарья и вернулась к теме своего дня рождения: – Вы так и не ответили, ждать вас завтра?

– Разумеется, – радостно воскликнул Брамс, – с удовольствием, да ещё такая интрига – «особые и неожиданные угощения». Пока всё не съем, не уйду!

– Вот и хорошо, тогда до завтра, – Дарья попрощалась и вышла из квартиры.

«По-моему, пришло время расставить точки на «i», – радостно подумал Осип Емельянович, – держись, Ёся, или пан или пропал! Даша не глупая женщина, она должна понять, что мои намерения серьёзные, и что я действительно её люблю. Я же вижу, ей одной тоже тяжело. Понятное дело, она сейчас живёт сыном, но он вечно при маменьке не будет сидеть, рано или поздно создаст свою семью, а маме на старости лет быть одной? Нет, Осип, завтра всё должно решиться. С Танькой уже ничего не получится – отрезанный ломоть. Да и я ещё не такой уж старый, можем с Дашкой создать полноценную семью. Ох, – Брамс тяжело вздохнул и перекрестился, – Господи, помоги мне, услышь мою просьбу, пожалуйста…».