Отказываться было бесполезно, казалось, откажись, Рома на руках занесёт в квартиру. Весь вечер он нахваливал Николая, Осипа Емельяновича, Катю, а под конец вечера даже – кота Мурмаша.
– Хорошие вы люди! – поочерёдно обнимал он всех. – И врачиха хорошая…
– Хм, – усмехалась Вера, и передразнила мужа: – «врачиха хорошая». Не сунул бы ты ей четыреста баксов, на ступеньках роддома сам бы роды принимал, «хорошая врачиха».
– За всё, Верунчик, нужно платить, – сказал Рома, прилёг на руку и уснул прямо за столом.
Гости поздравили хозяйку с благополучным разрешением Герды и отправились по домам. Хозяйка напоследок пообещала выделить всем по щенку.
Домой москвичи выехали рано утром. Дорога лежала через Петрозаводск и Санкт-Петербург.
Глава 17. Одно сердце страдает, а другое не знает.
Извинившись перед Николаем, Осип Емельянович завалился на заднее сиденье и объявил:
– Коль, я вздремну. Мы с Катькой снова всю ночь проговорили…
– Немудрено, – улыбнулся Николай, – столько не видеться, и недели не хватит наговориться.
– Точно, – согласился Брамс, и почувствовал, как сон обнял его своими тёплыми крыльями…
Проснулся Осип Емельянович, услышав чужой голос. «Гаишники, – догадался он и сел на кресло, – что случилось?»
Гаишник заметил пассажира и через открытое окно водителя обратился к Брамсу:
– Уважаемый, документы готовим?
– А что случилось? – протирая глаза, спросил пассажир.
– Ничего не случилось, – улыбнулся полицейский, – для того и проверяем документы, чтобы ничего не случалось.
– Ясно, – кивнул Брамс и протянул паспорт.
Гаишник внимательно всмотрелся в фото, потом просверлил взглядом владельца паспорта, полистал, видимо, проверяя регистрацию, и спросил:
– Осип Емельянович, нескромный вопрос: с какой целью посетили наши места?
– А они не только ваши, – усмехнулся Брамс. – Они и наши.