Осип Емельянович внезапно ощутил гнетущую тяжесть в груди, он ослабил галстук и отвернулся к окну. Как он ни старался сдержать слёзы, всё же они предательски вырвались наружу. Брамс вынул из бокового кармана пиджака носовой платок и приложил его к глазам.
«Доченька, – мысленно произнёс он, – я знал, любимая, что ты никогда не предашь отца. Спасибо, моя котейка, я думаю, скоро увидимся…».
– На, здесь напиши ваш адрес и телефон Катерины, – отец протянул лист бумаги. – Быстро вы съехали, я вернулся через полгода, вас и след простыл. Всех обошёл, никто не знает, куда уехали. Соседка, баба Варя сказала, что квартиру продали и уехали в Питер. Это правда?
– Да, мама уехала, мы с Катькой одно время жили в общаге. Потом мама вернулась, мы купили квартиру в Северном округе. Там и живём по сей день, – Павел, написав адрес и телефоны, протянул бумагу обратно.
– Катькин телефон написал? – спросил Отец.
– Да, вот, мобильный! – Павел ткнул пальцем в бумагу. – Только она сейчас в Мурманске живёт.
– Что она там делает? – изумлённо спросил Осип Емельянович
– Учительствует.
– Замуж не выскочила? – спросил отец.
– Жених был, всё ходил, ходил, но до свадьбы так и не дошло, – ответил Павел. – Пап, я обещаю тебе, я всё исправлю…
– Что? Что исправишь? – Осип Емельянович сразу не понял, о чём речь.
– Ну, всё. Верну и фамилию, и отчество. Пожалуйста, прости меня, пап, – он сделал шаг по направлению к отцу.
– Стой, где стоишь! – крикнул отец. – Придёт время, поговорим. Чего это ты в креативные менеджеры подался?
– Это по моей специальности, и зарплата здесь неплохая… А мама всё время говорила, что ты где-то бродяжничаешь!
– Это она бродяжничает, – усмехнулся Осип Емельянович, – а я работаю.
– Выходит, она врала нам всё это время?
– Мать не может врать, – ответил Брамс, – она может заблуждаться. Ясно?
– Ясно, – жалобно произнёс Павел.
– Ладно, давай своё заявление, – сказал отец, – я подпишу, но с одним условием: никто, слышишь. Никто в этой конторе не должен знать, что мы родственники. Так что с перекрашиванием придётся повременить.
– С каким перекрашиванием? – вытаращил глаза сын.