Книги

Роман со счастливым концом

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да я тебе точно говорю! – акробат ударил себя кулаком в грудь. – Сейчас-сейчас вспомню второго. А! Вот! Вспомнил! Вспомнил! – радостно закричал Акробат. – Водкин! Петров и Водкин!

Такого удара по психике Брамс не выдержал. Задыхаясь от смеха и держась за живот, он сполз со стула и начал кататься по полу.

– Тю! – насупился кандидат в писатели, глядя на своих товарищей. – Какие-то вы бабахнутые. Что ни скажи, ржут как кони бургудонские.

Разговор возобновился только спустя полчаса. Брамс пытался заговорить и раньше, но каждый раз срывался на хохот.

– Да ну хватит вам, – потребовал Акробат. – Ну, позабыл я многое. Вы сначала выпейте с моё, потом посмотрим, как будете смеяться, головастики хреновы. Я, между прочим, в школе был чемпионом по шахматам. Вот так. А вы тут зубы скалите.

– Не обижайся, Дмитрий, – успокоил его Брамс, – просто ты такие невероятные вещи говоришь, не рассмеяться невозможно. А будешь сдерживаться, лопнешь от напряжения.

– И что я не так сказал? – пытливо спросил Митя.

– Петров-Водкин – это тоже один человек, – пояснил Брамс, – и к тому же это не писатель, а художник. Понимаешь?

– Ну, может, ошибся, может, и один человек, но я лично как-то по радио слышал, что они написали что-то там про красного коня.

Сдерживая смех, Брамс пояснил:

– Всё правильно, художники тоже пишут, но картины. Петров-Водкин написал картину «Купание красного коня». Находится она в Третьяковке. Ты был в Третьяковке?

– В школе как-то водили, но уже не помню, – ответил Акробат.

В общем, день рождения Осипа Емельяновича превратился в вечер смеха. Друзья-приятели долго болтали на разные темы, вспоминали свои детство, юность, вздыхали по несбывшимся надеждам, планировали будущее. Митя решил дождаться тепла и ехать в родной Ярославль.

– Получу паспорт, стану человеком и…

– Ну, вот тебе раз, – хмыкнул Брамс, – а без паспорта ты кто?

– У ментов спроси, – печально сказал Митя. – Меня последний раз задержали на автовокзале, сержант так и сказал прямо: без паспорта ты не человек, а обезьяна.

– Дурак попался, – ответил Осип Емельянович. – Разве можно такое людям говорить?

– Ты думаешь, он один такой? – ухмыльнулся Акробат. – Власть людей портит.

– У нас ещё менты человечные, – заступился за полицейских Дед Акын, – ты послушай, что в Америке творится, лишнее слово ляпнул, сразу ба-бах и шлёпнули, там долго не сюсюкаются. Так что грех тебе, Митя, на наших ментов жаловаться.

– Защитник нашёлся, – рассмеялся Акробат, – ты смотри такое где-нибудь на пересылке не ляпни, а то по кумполу получишь от братвы.