— Посмотрим, — сказал я. — Не будем загадывать.
По приезде я поставил вездеход на стоянку, проводил Соню до общежития и вернулся в свой корпус.
Когда зашёл на этаж, тут царила жуткая сует. Пять курсантов драили полы, ещё несколько бегали туда-сюда, таскали стулья, столы и какие-то папки, два парня волочили шкаф.
Я спросил у дневального, что случилось, оказалось — приехала проверка. То же самое мне сказал Никита, который руководил уборкой в нашей комнате; информацию подтвердил и капитан. Вопреки обыкновению, он лично явился на вечернее построение и сообщил пренеприятное известие. Из-за проверки на следующей неделе отменялись все поездки в город, а кроме того, Третьяков велел унтерам строже следить за дисциплиной и не допускать никаких вольностей.
Теперь я понял, почему все учащиеся и унтеры так ненавидели и боялись проверки. Ведь пока здесь торчат столичные чины, придётся забыть даже о тех крупицах свободы, которые нам получалось урвать у скучных серых будней курсантской жизни. Радовало одно: проверка обычно продолжалась не больше недели.
Понедельник прошёл, как обычно. Никаких проверяющих я не видел, хотя многие полагали, что они будут присутствовать на занятиях.
Во вторник же утром мы, как всегда, проснулись по сигналу «подъём», оделись, выскочили на построение. Капитан опять нас осмотрел, дал краткое напутствие на день и велел разойтись. А когда мы собрались на завтрак, подошёл Гаврюшин и сказал, что меня срочно вызывают в штаб боевой группы. Ну я — ноги в руки и туда. Подумал, наверное, какое-нибудь показное учение устраивают.
Однако в штабе было пусто. Дневальный, стоявший на страже, сообщил, что мне надо пройти в конференц-зал.
Я постучался, вошёл. Все стулья были убраны в угол, а по центру стояли несколько сдвинутых столов, заваленных папками с бумагами. За столами сидели двое мужчин в кителях тёмно-синего цвета. У одного офицера были погоны майора, у второго — поручика. Я впервые видел такую форму, но сразу понял, что эти двое — и есть та самая проверка.
— Здравия желаю, — откозырял я.
— Здравствуйте, — ответил усатый майор. — Кирилл Столетов, полагаю?
— Так точно.
— Майор Глотов, военная прокуратура. Проходите, присаживайтесь. Мне нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
Глава 16
В присутствии двух офицеров из военной прокуратуры мне стало боязно. Серьёзная организация. Может быть, даже СКИФ меня не прикроет, случись что. Интересно, кто их на нас натравил? И главное, зачем я им понадобился? В голове сразу пронёсся рой мыслей. Им стало известно о незаконной продаже кристаллов? Или о том, что я энергию себе присваиваю?
В любом случае, я решил говорить, как можно меньше, и на вопросы отвечать максимально кратко и по существу, чтобы случайно не взболтнуть лишнего. Помогал мне и иной в башке: его агрессия, как и раньше, заглушили подсознательный страх.
Я опустился на стул, что стоял посередине комнаты. Усатый майор пронзил меня пристальным взглядом. Серые глаза его не выражали ничего, разве что он казался немного усталым. Поручик, что сидел рядом с ним за ноутбуком, включил диктофон и кивнул начальнику, мол, всё готово.
Майор велел мне назвать фамилию, имя, отчество, дату и место рождения. Свои новые данные я знал наизусть и сказал без запинки.
— Господин Столетов, чем вы занимались в ночь с двадцать четвёртое на двадцать пятое января этого года? — спросил майор Глотов.
— Не уточните, ваше высокоблагородие, какие это дни недели? — попросил я, поскольку по одним числам вспомнить было сложно.