– Не прогоняй.

– Ни Господь, ни я не вправе тебя прогнать. Что привело тебя сюда? К Богу редко приходят от большого счастья, ибо что ещё должен просить счастливый человек? Сдаётся мне, что ты пришёл сюда от горя…

– Я лишил жизни человека. Предстал не раз перед судом, гнил в тюрьме, с хворью там боролся.

– Но выжил, – прервал его Саркис.

– Как видишь. Только зачем, ведь живу с запятнанной кровью душой – не живу даже… существую.

– Убийству нет оправдания, – серьёзно ответил седобородый армянин.

Убийца увидел в руках Саркиса молоток и выхватил его из рук мужчины:

– Дай мне работу! Помогу!

И прислуживал убийца в храме Господа, помогал в житейских и хозяйственных делах: мастерил, пёк, убирал, чистил, отмывал и из бессовестного преступника, которым был некогда, стал покорным, смиренным воспитанником.

– От того, что я помогаю тебе, я не стану человеком – я останусь убийцей. В стенах храма, в твоих глазах, в глазах жены того, кто умер от ножа в моей руке.

– Она каждый день молится о твоём наказании и просит Бога о том, чтобы ты узнал, что такое боль, что такое потеря, просит Христа обречь тебя на вечные муки, – сказал Саркис.

– У неё нет сил простить меня.

– Если кто-то не в силах тебя простить, это не значит, что Бог тебя не простит.

– Я сожалею о содеянном и глубоко раскаиваюсь.

– К Богу приходят через время, любовь и боль.

Позднее послушник умер от неизлечимой болезни, умер легко, во сне, как невинный.

Жена убитого, которая приходила каждый день в храм, прося Господа наказать преступника, узнав о том, что убийца скончался, вдруг простила его. Её сердце оттаяло, окрепло и пережило ту боль, которую, как казалось, никто и никогда не в силах пережить.

В храмы, которые строил Тиридат, приходили люди: запутавшиеся, обездоленные, обречённые, пропащие, падшие, несчастные, изменщики. Они вымаливали прощение через молитвы, работу, пожертвования, раскаяние и выходили из стен храма или оставались в нём уже другими – христианами, начинающими жизнь с чистого листа.

ГЛАВА 26. И ТАМ, ГДЕ ЖДУТ ТЕБЯ, – ТВОЙ ДОМ

Бередос вошёл и поклонился Диоклетиану.