– Из канцелярии старого полудурка (имелся в виду Ульбрихт) эта жалоба поступит к нам. Я подарю ее тебе, и ты лично швырнешь ее в печь.

Так оно и вышло…

Погожим летним утром 1973 года я пришел на берлинский Алекс и сел на скамейку против фонтана «Нептун». Мимо меня текла вся красота, мира: то был день открытия Всемирного фестиваля молодежи, и все страны Земли, кроме нашей, прислали в Берлин самых хорошеньких своих девушек. Это был подлинный парад образчиков национальной красоты. Советский Союз, как обычно, сформировал свою команду по производственному принципу. Он послал в Берлин ударниц труда и учебы. Это были славные, умные, но не очень красивые девушки. Сидя в то утро у фонтана, я совсем было запамятовал, зачем я здесь. А целью моей была встреча с агентом с Запада. Агент в тот день не явился, он не смог выстоять длиннейшую очередь у КПП «Фридрихштрассе» и вышел в Восточный Берлин только через сутки на запасную встречу. Вместо агента ко мне подошел знакомый немец из правительственной охраны и сообщил о смерти Ульбрихта: «Unser Chef hat Kalten Arsch? – сказал он. – In paar Tagen werfen nir sein Fell versaufen»[3].

Пускай другие правители не воображают, что их охрана скажет о них лучше, когда они покинут мир. Никто так не презирает охраняемых, как охраняющие.

Народу ГДР о смерти Ульбрихта объявили только после окончания фестиваля. Тут же состоялись его торжественные похороны. У Хонеккера с Ульбрихтом были плохие взаимоотношения. Вечером по телевидению показывали, как Хонеккер вовсю веселится с молодежью. В это время его старый недруг и обидчик уже валялся в морозилке морга. Хонеккер хохотал и пел. Его но хватило на то, чтобы соблюсти приличия. Ему тогда было 60 лот. Он на здоровье не жаловался, интенсивно занимался спортом. Однажды приехал в одну воинскую часть Народной армии и увидел, что молодой солдат не может подтянуться на турнике положенное число раз. Хонеккер спокойно скинул пиджак и выполнил необходимое упражнение. Этот человек был, как и все мы, грешником. Однако своим мужественным, достойным поведением в конце жизненного пути он искупил все грехи, какие были на его совести.

С чего начать рассказ о подборе кандидатов в агенты-нелегалы? Наверное, с того, чем отличается положение сотрудника легальной резидентуры от положения нелегала. Сотрудник легальной резидентуры живет за границей, как правило, под своей фамилией, имеет в кармане загранпаспорт своей страны и работает под прикрытием посольства, торгпредства или другого загранучреждения либо своей страны, либо международной организации. Часто пользуется дипломатическим иммунитетом. Если таковым не пользуется, то его могут, поймав за руку, арестовать. Один мой приятель из легальной резидентуры, отсидев год в американской тюрьме, сказал, что американская тюрьма отнюдь не дом отдыха. И. это действительно так. Но надо заметить, что когда в иностранную тюрьму садится сотрудник легальной резидентуры, его страна сразу бросает на его защиту весь свой международный авторитет и довольно быстро оказывает ему необходимую поддержку.

Нелегал живет и работает в чужой стране, имея в кармане безупречно изготовленный, но липовый паспорт, он пользуется чужим именем и чужой биографией. Когда проваливается нелегал, он не имеет права признаваться в своем истинном гражданстве. Бывает так, что его родина публично и с негодованием отрекается от него. Кому-то из них везет, и, в конце концов, его обменивают. Другие досиживают до упора огромные сроки. Некоторые исчезают бесследно.

Однажды рано умерший Конон Молодый, выступая перед сотрудниками советской контрразведки, попросил их: «Товарищи! Больше разоблачайте шпионов. Много наших коллег сидит по тюрьмам. Не на кого их менять». В Англии Молодого больше знали под фамилией Лонсдейла. Некоторые элементы его оперативной биографии были использованы в кинофильме «Мертвый сезон». Я сделал полковника Арнольдо, героя повести «Иностранный легион», опубликованной в журнале ФСБ России «Служба безопасности», тоже разведчиком-нелегалом.

Первый директор ЦРУ Аллен Даллес сказал как-то: «Советский разведчик – это высший конечный продукт эпохи». Чего стоит заслужить такую похвалу из уст врага!

У читателя может сложиться неправильное представление, что разведка с нелегальных позиций – основной вид разведывательной деятельности. Это далеко не так. Все виды разведки разумно дополняют друг друга и составляют в хорошо организованной разведывательной службе единый монолитный комплекс.

Откуда берутся нелегалы? Bee опять же нажинается с наводки. Живет где-то хороший парень: умный, внешне обаятельный, физически крепкий, веселый, общительный, уравновешенный, не теряющий головы в критических ситуациях и во всех отношениях порядочный. Вы скажете: такие парни давно перевелись. Да нет! Есть они! И когда разведка выходит на такого парня, она тут же нажинает давать вокруг него круги. Но исключен и девичий вариант.

Методы проверки кандидатов в агенты-нелегалы чрезвычайно многообразны. Они по сути своей граничат с искусством, с художественным творчеством. К сожалению, я не могу здесь открыть их. В противном случае отдел безопасности спецуправления: Службы внешней разведки России зарубит на корню мою книгу за расконспирацию наисекретнейших методов нашей работы.

Кандидатов в агенты-нелегалы надо обучать радиоделу, тайнописи, правилам проведения тайниковых операций. Надо подобрать им конспиративные адреса для возможной связи с нами через почтовый канал и привлечь к сотрудничеству содержателей этих адресов. А язык! Даже немцев приходилось учить их собственному языку, точнее, вылущивать из их «домашнего» языка диалектизмы. Знаете ли вы, чего стоит обучить в совершенстве иностранному языку русского человека?! Я дал только некоторые штрихи подготовки нелегала. Это невероятно сложный и трудный процесс. Многие не выдерживают высоких требований и снимаются с подготовки.

В течение нескольких лот у меня на связи находился «Клаус», сначала студент, потом инженер, мрачноватый, немногословный парень. Однажды он вышел на встречу через два часа после смерти отца и заявил, что, несмотря на постигшее его горе, готов выполнить мое задание. От выполнения задания я тогда «Клауса» освободил, но про себя решил, что буду готовить его в нелегалы для работы на Западе. За. два года я сделал из него агента высочайшей квалификации. Он умел все: получать наводки, делать установки с легендой прикрытия и без нее, знакомиться с первым подвернувшимся человеком, если это был интересный для нас человек, в течение короткого времени сближаться с ним, входить в круг его интимных друзей. Он умел также устанавливать оперативные контакты и осуществлять вербовки, не имея в кармане ни одного документа прикрытия. «Клаус» прошел специальную подготовку в нашем берлинском Представительстве и был выведен на Запад, где благополучно осел и проработал несколько лет. После возвращения захотел повидаться со мной. Я поехал к нему в отель, где он временно проживал, приводя в порядок потрепанные нервы. Вопреки моим ожиданиям, «Клаус» встретил меня прохладно. Он был хмур и расстроен. Когда я осведомился, в чем дело, «Клаус» ответил:

– Смотрел сегодня ваш фильм про Штирлица. Помнишь, как ваш разведчик укокошил своего верного агента, моего тезку? Когда-нибудь и вы меня вот так же… За минованием надобности…

– Не дури! – сказал я. – Выкладывай, что у тебя на душе. Разберемся вместе.

– Сердце у меня болит. Это от вашей чертовой работы. Скоро сдохну.

– Ерунда. Невроз. Отдохнешь, и все пройдет. Кстати, у меня тоже болит сердце и тоже от нашей чертовой работы.

– С чего болеть твоему сердцу? – спросил он. – Разве ты, сидя тут, каждый день ожидаешь, что за тобой могут прийти?

– Я боялся того, что прийти могут за тобой. И учти, что ты у меня не один такой.