— Можно, — разрешила та благосклонно, — вот только, боюсь, Гер по одному твоему виду может что-то заподозрить и принять соответствующие меры.

Я насторожилась.

— Например?

— Например, даст приказ Карателям при малейшей угрозе действовать на поражение. Ты же помнишь, чем они вооружены?

Что ж, она своего добилась. Улыбка медленно сползла с моего лица.

— Вот так-то лучше, — усмехнулась Лали, подавая одной из девушек, заплетающих мои волосы, бисерную ленту.

Я вздрогнула от холодного прикосновения маленьких стеклянных камушков к своей шее, мельком представив Карателя за работой и тут же встряхнулась, мысленно отбросив от себя жуткую картину.

— Не переживай, как только увижу твоего брата мне тут же перехочется улыбаться.

— Надеюсь на это. И всё же, в чем причина твоего хорошего настроения, м-м-м?

Я не стала хитрить, мечтательно прикрывая глаза, и улыбка снова расплылась на порозовевших губах.

— Сон. Мне приснился такой шикарный сон…

— Да-а?

Ее тон показался мне слегка издевательским, и потому я снова открыла глаза, поймав в отражении ее хитрющий, как у лисы, взгляд.

— А в этом сне случайно никому не отрывали пуговиц?

Я мгновенно напряглась, неотрывно наблюдая, как та подбрасывает на ладони небольшой темный кругляш, и тут же требовательно протянула руку. Девушка послушно опустила в нее знакомую матовую пуговицу, которую я с сильно бьющимся сердцем сжала в кулаке, ошарашенно глядя на саму себя в зеркало. Так легко и приятно было поверить в то, что всё произошедшее было сном, и как трудно до конца осознать то, что оно всё-таки оказалось реальностью… Так трудно и… волнительно и … прекрасно.

С одной стороны, проще всего было осознавать, что Ктиаран мертв, и с ним уже не может случиться ничего плохого. А с другой, зная, что он всё-таки жив… Я начала испытывать безумный страх, что с полуящером снова может произойти что-нибудь страшное… А ведь я этого просто не вынесу. Ведь не зря Гер упоминал про нож, чёрт бы его побрал!

Но всё же… Он был жив! В груди уютно затеплилось что-то маленькое, счастливое и щекотное, напоминающее веселые пузырьки шампанского. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, бегая по комнате, распевая песни во все горло, и прижимать к себе темную пуговицу, словно священную реликвию.

Но мне не позволили долго предаваться счастливой эйфории. Закончив с волосами, девушки неумолимо подкатили ко мне вешалку с платьем.

Ну что ж… Долг никто не отменял. Я послушно поднялась с пуфика и обреченно подняла руки. Минут пятнадцать на меня водружали это кружевное великолепие, скрупулёзно упаковывая меня в него, словно в подарочную обертку… для Гермиана Тсарге. Фу!

Я притопывала ногой, отстранённо глядя куда-то в окно, обращая на бегающих вокруг помощниц внимания не больше, чем на надоедливых мух. Как же хотелось, чтобы этот фарс поскорее закончился. Я всей душой тянулась туда, где был Кти… А это безумное мероприятие было очередной досадной преградой к моей главной на теперь цели. Скорей бы, скорей…. Избавиться от ненавистного Гера и от его внушений, и тогда… Даже трудно будет представить тот уровень счастья, в которое я окунусь прямо с головой и без акваланга!