Перед моими глазами все странно расфокусировалось, звуки стали доноситься словно сквозь вату, и параллельно моему движению стали возникать маленькие золотистые звездочки, плавно плывущие по воздуху следом…

— И куда это ты собралась? — недобро окликнули меня сзади.

— П-п-поздороваться с гос-с-стями, — отозвалась я, наблюдая за светящимися звездочками, танцующими прямо перед лицом, — х-хочу посмотреть этим с-л-л-лавным людям в г-глаза!

Он схватил меня за руку, разворачивая к себе. На мужском лице застыло напряженное выражение, брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску. Гер определенно о чем-то сильно беспокоился. Но чужое беспокойство меня сейчас волновало меньше всего. На его лбу отчетливо сияла самая прекрасная звездочка из когда-либо мною виденных. Крошечная, переливающаяся всеми цветами радуги, призывно мерцающая… Он что-то серьезно говорил, так как его губы шевелились, но я не слышала слов, так как была очень занята. Нужно было во чтобы то ни стало поймать это золотистое совершенство.

Мужчина со странным выражением проследил, как я медленно, осторожно поднимаю руку, словно целясь в зловредного комара, и что есть силы хлопаю его по лбу!

Со стороны Карателей послышались едва сдерживаемые смешки, но я не обратила на них ни малейшего внимания. Звезды в моей ладони не оказалось, и я разочарованно вздохнула. На лбу Германа ее тоже не было. Вместо этого там возмущенно алел отпечаток моей ладони.

— Так! — не выдержал тот, — эту в комнаты на пару часов, пускай проспится. Потом под холодный душ. Думаю, сразу после она придет в норму.

Что-о-о? Это меня запереть? Это меня под холодный душ?? Ах ты…

Я попыталась сбежать, но не вышло. Сзади за талию меня ухватили цепкие руки Алалин.

— П-помогите! — завопила я, хватаясь за ближайшее дерево, — п-п-принцессу м-м-мучают! Я д-думала ты мне друг, а т-ты вот к-как, да?!

— Я тебе друг, — спокойно отозвалась та едва слышным шепотом, без усилий отдирая меня от дерева и вскидывая к себе на плечо, — но сейчас ты просто начинаешь всё портить, так что я всего лишь принимаю меры, чтобы весь наш план не пошел прахом.

В итоге она, как мешок с мукой, отволокла меня в спальню, примотала мои руки к спинке кровати шнуром от портьеры, чтоб я не вычудила чего похлеще, и оставила одну беспокойно ерзать за невозможностью ловить чудесные звездочки руками. Конечно, я могла бы и ртом, но так близко они не подлетали, эх…

Сидя на собственной кровати с запрокинутыми за голову, привязанными к толстой деревянной перекладине руками, я, как ни странно, чувствовала себя вполне комфортно. Танец загадочных звездочек расслаблял и завораживал, и я уже раздумывала, не поспать ли мне снова, как поняла, что в комнате я больше не одна.

У дверей темнел мужской силуэт. Благодаря тому, что Лали отвязала шнур, одна портьера распустилась, загородив свет, и теперь в комнате царил полумрак, мешавший мне как следует разглядеть незнакомца.

— Что вы тут делаете? Вас Гер послал? Передайте ему, чтоб шел куда подальше, я ему не подчиняюсь!

Мои слова наверняка имели бы куда больший вес, не произноси я их дрожащим от испуга голосом, лежа связанной на собственной кровати.

С каким-то неясным волнением я разглядывала молчаливую фигуру Карателя, который не спешил мне отвечать. Беспокойство росло… Золотистые звездочки отхлынули от меня одной плавной волной и сконцентрировались вокруг загадочного визитера, окружив того волшебным сияющим облаком, словно некое чудесное видение.

Но что ему здесь нужно, этому вооруженному человеку, скрывающему лицо? Или, может, это часть плана? Неужели Карателю приказано меня выкрасть? Почему он молчит?? Но вдруг, когда я уже собиралась в полной мере запаниковать, в комнате раздалось тихое:

— Ваши слова – бальзам для моих ушей, лоррие, — и, подняв руки, Каратель откинул с лица капюшон.

Какой еще бальзам? Зачем ему бальзам для ушей?