В повисшей тишине я постучал костяшкой о косяк двери.

— Доброе утро, — скромно поздоровался я со всеми. Все повернулись ко мне. — А что случилось?

У меня коленки начали подрагивать. Неужели Цушко раньше времени нашёл наган или патроны?

— Да весь стол в крошках каких — то! — возмущённо ответил Цушко.

Внимание присутствующих опять переключилось на его рабочее место, а я под шумок сунул фонарик в карман бушлата и встал вместе со всеми у стола. Я вчера, когда папки доставал, видимо, крошки печенья, которые я первый раз в них напихал, из папок на стол высыпались, а мы с Иваном в темноте этого не заметили. Вот дилетанты. Еще никогда Штирлиц не был так близко к провалу!

— Вам бы, Богдан Адамович, — скромно сказал я, — в кастрюльке бы какой-то всё это держать, — показал я на жратву на подоконнике. — Я ещё вчера подумал, но постеснялся вам сказать.

— Какие ещё кастрюльки? — рыкнул на меня Цушко.

— У меня дома всё в кастрюльках, банках и жестяных коробках бабушка с мамой держат. Иначе всё мыши испортят, — пояснил я.

— Думаешь, это мыши? — сменил гнев на милость завбазой. В глазах его была видна напряжённая работа мысли. Наверное, прикидывал, что можно списать под это дело.

— Как давно у вас дератизация проводилась? — строго спросил главный контролёр у Цушко.

— Она у нас перманентная, — ответил заведующий, смахивая крошки со стола на пол.

— Как это? — спросила Настя.

— Ну как? Отраву раскладываем везде постоянно, — раздражённо ответил Цушко.

— А вы знаете, что у грызунов через полгода привыкание к яду вырабатывается? — спросил главный контролёр.

— Нам приманки на несколько лет привезли, — почесал затылок Цушко. — Пока эта не закончится, другой не будет.

— Ничего, — вступила в разговор Никифоровна, — скоро мыши все запасы приманки сожрут. Новую закажешь.

Мы с Васей переглянулись, я вызвал его кивком головы из кабинета.

— Что тут, только из-за крошек суматоха такая? — спросил я его тихонько.

— Вроде да.

— Ну, вот и ладненько, — успокоился я.