– Скажем так: за границей книга вызывает меньше напряжения. Вместе с тем я каждый раз убеждаюсь, что людей интересуют одни и те же вещи. Я написал европейский роман. Различий не так много; если задуматься, меня больше поражает обилие схожих черт.

– Ваши зарубежные читатели могут вообразить похожий сценарий в своей стране?

– Вообразить сценарий окончательного господства мусульман может каждый. Однако детали будут заметно разниться, потому что есть страны, например Германия, где не существует политического образования наподобие Национального фронта: это их слишком напугало бы. В Испании Франко оставил по себе плохую память. В Англии не возникнет никаких проблем, а Италия успела подзабыть, что такое фашизм, на который теперь смотрят как на красочный эпизод в истории страны. Не исключено также, что итальянцы лишены дара культивировать свою вину, тогда как немцы в этом отношении сверхталантливы.

– Но французы тоже наделены даром самобичевания…

– Нет, их таланта хватило ровно на то, чтобы обо всем забыть. А сейчас они только делают вид, будто испытывают чувство вины. Я согласен с Брюкнером: все это фальшивка.

– “Плач белого человека”[94] – фальшивка?

– Нет, но у сегодняшних левых это превратилось в общее место, в доксу. На самом деле никто не чувствует себя виноватым ни в чем – кстати, справедливо. Вершин нелепости это достигает в вопросе о рабовладении. У меня нет предков, которые в XVIII веке выступали бы за рабство…

– Но даже если бы они у вас были, вы же не обязаны нести вину за чужие прегрешения…

– Даже в самых жестких пассажах Библии проклятие ограничивается семью поколениями.

– Следовательно, европейцы, с которыми вы встречаетесь, готовы с легкостью вообразить себя в мире, где господствует ислам?

– Дело в том, что во всех европейских странах одинаково дурное мнение об исламе. Пожалуй, это единственное, что их объединяет.

– Но разве не странно жить под постоянным присмотром стражей порядка? Ничего себе “райская жизнь”!

– Проблема с жизнью под охраной в том, что к ней надо привыкать с детства, иначе это довольно сильно давит. Я, например, не стану вызывать элитное подразделение полиции, чтобы сходить в ресторан. Я просто останусь дома.

– Тем более что вам нравится сидеть взаперти…

– Да, я постепенно нахожу в этом все больше плюсов.

– Может быть, ваша книга пользуется таким успехом в стольких странах потому, что Европа нерелигиозна? Как вы думаете, если бы у нас была мощная католическая церковь, ваша книга встретила бы такой прием?

– Да, вы правы. Мы даже не в состоянии представить себе, на что может быть похожа сильная католическая церковь, потому что все это от нас слишком далеко. Я, например, никогда не видел реально действующей католической церкви.

– А в Южной Америке?

– Нет. В Южной Америке сейчас поднимаются евангелисты. Я не знаю ни одной по‐настоящему католической страны. Никогда не бывал в подлинно католической стране.

– Вы не считаете предпочтительным вариантом монархию? Например, английскую?