День догорает… С посохом в руке, Я жду вас У Тигрового ручья, Кричу — но только Эхо вдалеке Звучит. И к дому Возвращаюсь я. Поет мне птица В зарослях цветов Таинственную Песенку свою. Деревня спит, И ветер меж домов Свистит, как осенью В глухом краю. В разгар весны в деревне
Весенняя горлица Так говорлива! Белы и свежи Абрикосов цветы. Рублю для плотины Засохшие ивы, Слежу за путем Родниковой воды. Привет передали мне Ласточки с юга, Где старый мой друг В этом новом году Свой кубок не сразу Подносит ко рту, — Сидит, вспоминает Отшельника-друга. Проживаю в имении на берегу Ванчуани
С тех пор как домой Я вернулся в Байшэ[105], С тех пор я не видел Зеленых ворот[106]. Живу потихоньку В своем шалаше, Работой встречаю я Солнца восход. Зеленые травы Склонились к воде, И белая птица По речке плывет. Я Чэню[107] подобен Всегда и везде: С утра поливаю Чужой огород. Написал, вернувшись на гору Суншань[108]
Река неустанно Течет за каймой камыша. А лошадь устала По трудной дороге тащиться. Прозрачные воды Встречают меня не спеша, Меня провожают Летящие к северу птицы. Развалины города У переправы видны, На горных вершинах Заката лежит позолота. Скорей бы добраться К предгорьям родной стороны! Вернувшись домой, Я тотчас же закрою ворота[109]. Провожаю Цю Вэя[110], провалившегося на экзаменах[111] и возвращающегося в Цзяндун[112]
Вы, к сожаленью, Не добились цели, И нам приходится Прощаться снова. Вы сделали Все то, что вы сумели, — И дома встретят вас Уже седого. За десять тысяч ли Вам ехать надо К родным местам — Вы не были давно в них. Я должность бы устроил Вам в награду, Но сам я — Только маленький чиновник. Юноши
Синфэнским винам[113] В мире равных нет: За доу[114] платят Тысячу монет. Но удальцами Этот край богат, И каждый Угостить другого рад. И кони спят, Ненужные пока, Привязанные Возле кабака. На прощанье
«Скорее слезайте, сударь, с коня, Давайте выпьем вдвоем. Куда вы держите долгий путь? Позвольте спросить о том». «Сложилась жизнь не так, как хотел, — Вы отвечаете мне, — И я возвращаюсь к Южным горам[115] Монахом жить в тишине». «Если так, — извините меня за вопрос, Я знаю, что жизнь нелегка. Но помните: дружба наша чиста, Как белые облака». Наблюдаю охоту
Ветер крепчает, Но луков звенят голоса, — То у Вэйчэна[116] Охотятся вновь генералы. Высохли травы. У соколов — злые глаза. Поступь коней Молодою и легкою стала. Но уж промчались охотники Мимо холмов, В лагерь Силю[117] Возвратились. И все-таки вскоре Снова глядят На восток, где стреляли в орлов, Где облака проплывали В небесном просторе. Отвечаю чиновнику Чжану
На склоне лет Мне тишина дороже Всех дел мирских — Они лишь тлен и прах. Тщеславие Меня давно не гложет, Мечтаю только О родных лесах. Сосновый ветер Я приму как милость, Луну и лютню — Вот и все пока. Вы знать хотите, Что со мной случилось? В ответ сыграю «Песню рыбака». Одиноко сижу осенней ночью
Одиноко сижу И грущу о своей седине. Скоро стражу вторую[118] Услышу я в доме пустом. Под осенним дождем Опадают цветы в тишине, И цикады печально Поют за восточным окном. Но в конце-то концов — Что печалиться о седине? Я растратил все золото — Нового нет у меня. От болезни и старости Можно ль избавиться мне, Если книги твердят нам, Что нет вообще бытия[119]. Жизнь в горах
Мучительно-одинокий, Калитку я запираю. Кругом громоздятся горы В алом блеске заката. Рядом со мной деревья Птиц приютили стаю, А люди не навещают — Не то, что было когда-то! Бамбук как будто припудрен, Его окружают травы, И лотос наряд роняет — Ему он больше не нужен. Костра огонек зажегся Налево от переправы: То сборщик речных орехов[120] Вернулся — готовит ужин. Смотрю с высоты на реку Хань[121]
Три Сяна[122] смыкаются С Чуского царства[123] границей, И девять потоков Сливаются тут воедино. Здесь тесно реке — Она землю покинуть стремится, И гор не видать За ее водяною равниной. А на берегах Разрослись города и деревни, Река омывает их Грозно-седыми волнами. Прекрасен Сянъян Красотой молодою и древней. И, следуя Шаню[124], Я тут запирую с друзьями. Живу в деревне на реке Цишуй[125]
Я — на покое, На Цишуй-реке. Гор не видать — Равнина широка. За рощей солнце Скрылось вдалеке, И, вместо улицы, Блестит река. Уходит пастушонок, Глядя вдаль, Собаки за людьми Бегут гурьбой. Тот, кто развеял Старую печаль, Придет — запрет Калитку за собой[126]. Ожидаю Чу Гуан-си[127], но он не приезжает
С утра все двери Открываю снова, Встаю, сажусь, Но не сидится что-то. Когда ж дождусь я Гостя дорогого, Его встречая, Выйду за ворота? …Но отзвучали Колокола звуки В весеннем парке Над ночной столицей. Ужель меня Забыли вы в разлуке, И грусть надолго В доме воцарится? Осенью в горах
Дождь кончился, И небо чистым стало, Но по прохладе чуешь — Скоро осень. Ручей стремится, Огибая скалы, Луна восходит Среди старых сосен. Вдали я слышу Женщин разговоры, Уж поздно — надо К дому торопиться, Пускай цветы Совсем увянут скоро, — Я здесь останусь, Не вернусь в столицу. Затяжной дождь над Ванчуанью
Дымки под дождем Потянулись лениво — Здесь варят еду Для работников в поле. А желтые иволги Прячутся в ивах, И белые цапли Летают на воле. Привык к тишине я На горном просторе, Привык я поститься, Средь сосен гуляя. О месте почетном Давно уж не спорю И в мире живу я, Как птица лесная! Написал, вернувшись в деревню
Слышу, у входа в долину Колокола зазвучали. Пора домой дровосекам, Пора домой рыбакам. В сумерках, на закате, Горы полны печали, И я один возвращаюсь К белеющим облакам. Уже водяные орехи Созрели — держатся еле, Ивовый пух летает Легкий и молодой. Травы у тихой речки Буйно зазеленели… В глубокой тоске калитку Запер я за собой. Поздней весной меня навестил губернатор Янь с друзьями
Совсем запущен старый сад — Я не трудился столько дней. Зато немало редких книг В библиотеке у меня; Зато отличные грибы Я приготовил для гостей, Что навестить меня пришли В убогий дом на склоне дня. Птенцов выводят воробьи, Едва появится трава; А иволги — те запоют, Когда увянут все цветы. И грустно каждому из нас, Что вот седеет голова, Что вот опять проходит год, — И снова не сбылись мечты. Вздыхаю о седине
Как стар я стал — Усталый и седой, Как тяжко ноют Старческие кости! Я словно Между небом и землей Живу здесь Никому не нужным гостем. Печалюсь горько О горах родных. Тут день и ночь Пустые разговоры. Что мне До собеседников моих? Оставлю город И уеду в горы. Расставшись с моим младшим братом Цзинем[128], поднялся к храму Синего Дракона[129] и гляжу вдаль на гору Ланьтяньшань[130]
На осенней дороге С тобою расстались мы снова. Бесконечная мгла Охватила немые просторы. Я поднялся на холм, Но не вижу тебя, молодого, — Вижу только туман И покрытые тучами горы. Ты исчез — растворился В тумане холодном и синем. Равнодушное небо Пронзили ночные зарницы, И тоскует душа О тебе, — ты живешь на чужбине, И летит моя мысль За походной твоей колесницей. Послом прибываю на пограничную заставу