Войдя в медицинское учреждение, мы прежде всего оказались в приёмном помещении, которое совершенно не казалось бездушным и устрашающим. Интерьер центра вне всяких сомнений был разработан толковыми дизайнерами. Комфортная светлая мебель помогла почувствовать себя почти как в санатории.

В центре «Планирования семьи» все медицинские атрибуты были отодвинуты на второй план, наверняка, чтобы пациенты хотя бы на мгновение, смогли забыть о том, что они находятся в клинике. И спустя короткое время, благодаря корректному обращению медицинского персонала, я расслабилась, готовая довериться специалистам и их методам.

— Последний день месячных? — врач ставит меня в тупик.

Краснею от вопроса и машинально бросаю косой взгляд в сторону мирно сидящего на кожаном диване Максима. Он встречает мой напряженный взгляд и приподнимает бровь, словно удивляясь моей стыдливости.

— Я… у меня они не регулярные, — нахожу в себе силы ответить врачу, не смотря на смущение из-за присутствия Садулаева. Впервые проклинаю свой цикл, который совершенно нерегулярный, почти, как и у всех балерин. Людмила Игнатьевна опускает очки чуть пониже на переносицу и смотрит на меня внимательно поверх толстых слегка затемненных линз.

Решаю пояснить ситуацию.

— Я актриса балета.

Женщина тут же понимающе кивает.

— Что ж, будет сложнее высчитать дату, но ничего страшного, — пальцы брюнетки быстро порхают по клавиатуре, записывая все необходимы данные.

— Двадцать пятого мая мы… — подает неожиданно голос Максим, подмигивая мне сдивана, совершенно не стесняясь врача.

Вижу, как дёргается уголок четко очерченного рта в улыбке. Нахал! Ему ещё и смешно! Но вместо злости чувствую напряжение в щеках. Ответная улыбка наглым образом рвётся наружу, но я себя успокаиваю, что это лишь защитная реакция.

— Так, — в голосе врача чувствуется толика облегчения, после нехитрых вычислений, Людмила Игнатьевна улыбнувшись, выносит вердикт, — ПДР на февраль.

- ПДР? — переспрашивает озадаченно Макс, проводя ладонью в привычном жесте по затылку. Темная бровь мужчины вновь вопросительно ползет вверх.

— Да, Максим Мансурович, — откликается терпеливо Людмила Игнатьева, а затем объясняет будущему отцу: — ваш ребёнок появится на свет примерно в конце февраля.

Лицо Максима проясняется, но после следующих слов врача, брови Садулаева хмурятся, образовывая почти одну прямую линию.

— Ангелина, у вас очень большой дефицит веса, — женщина, последний раз пробегает глазами по заполненной мною злополучной анкете. — Сорок шесть килограмм.

Замечаю ошарашенный взгляд Максима, направленный на меня, словно я неопознанный летающий объект.

Наверняка выражение моего лица более чем красноречиво, поэтому врач спешит успокоить:

— Мыразработаем специально для вас план рациона, чтобы удовлетворить потребности в питании и вас и ребенка, для постепенного увеличения веса в течение всех трех триместров. Не волнуйтесь, все будет сбалансировано и ничего лишнего, – темные глаза Людмилы смотрят уверенно. - Вы быстро вернетесь в профессиональную форму.

Мне только и остается, что согласно кивнуть. Поздно топать ножкой…