Я подкрадываюсь к упавшей ветке, когда Аилесса спрашивает:

– Вы уже целовались?

– С саламандрой?

– Нет.

Она хихикает и разворачивается на перилах вновь. Даже зная, что Аилессу подпитывает благодать горного козла, меня удивляет ее ловкость.

– С Казом, конечно, – продолжает она. – Я больше не смогу подглядывать за вами, поэтому ты должна мне все рассказать.

Я перевожу взгляд на нее и качаю головой. Но не могу сдержать улыбки, от которой вновь чувствую себя двенадцатилетней девчонкой.

– И когда бы это случилось? Он же не вылезает из Бо Пале, где общается со своими советниками… Или что там делают короли, чтобы навести порядок в собственном замке? Мы еще ни разу не виделись с новолуния.

И эти пять прошедших дней кажутся вечностью.

Аилесса выгибает бровь:

– Значит, вы не устраивали тайные свидания в лесу, когда все уснут?

– Нет! – фыркаю я. – Что бы подумали в famille, если бы увидели, как я посреди ночи крадусь из Шато Кре?

– Они бы порадовались, что у них такая молодая и страстная matrone.

Я смеюсь и потираю горящие от румянца щеки. Аилесса начинает корчить гримасы, отчего я смеюсь еще громче.

– Хватит!

Несколько дней назад я и представить не могла, что мы будем так беззаботно смеяться. Сабина с кулоном из кости золотого шакала не согласилась бы на уговоры Аилессы остаться matrone и уж точно бы не позволила дразнить себя по поводу влюбленности в ее бывшего amouré. Связь их с Казом душ распалась, когда Тирус сдался. И с тех пор Аилесса просто несказанно счастлива.

Огненная саламандра выскальзывает из-под упавшей ветки. И я, ругаясь, бросаюсь за ней.

– Хватай ее! – кричу я Аилессе, когда саламандра взбегает на мост.

– Но она откинет хвост.

– Так хватай ее не за хвост!