– Можешь поблагодарить за это Маделайну. – Лина улыбнулась в ответ и поправила наручи. – Она хотела, чтобы я оделась под стать тебе.

Положив руку мне на грудь, Лина постучала пальцем по эмблеме грифона на моей броне – отличительный знак лендрийцев.

Единственным отличием нашей эмблемы от той, что была изображена на вражеском флаге, была лишь маленькая корона на голове существа. Только королевская семья носила этот герб.

Лина взглянула на Калема и Коста, и ее улыбка исчезла.

– Пора? – спросила она.

– Да. – Я поджал губы. – Где Каори?

– Здесь. И я готова, – сказала она, на ходу прощаясь с заклинателями и вставая рядом с нами.

Каори пристально посмотрела на Калема, изучая цвет его глаз. Он натянуто ухмыльнулся ей, но его радужки вспыхнули ртутью. Он никогда не был в подобной ситуации, и контролировать внутреннего зверя в таких условиях будет не просто. Однако, возможно, Калему как раз стоит потерять контроль и позволить зверю посеять хаос и панику в замке.

Прежде чем мы успели даже подумать о том, чтобы пройти сквозь море райнойских солдат в суровых нефритовых доспехах, Маделайна сама проложила себе дорогу. Рядом с ней шел мужчина.

– Это Джоэл. Он будет вашим проводником в Вильхейме, – сказала Маделайна, хлопая рукой в перчатке по широкому плечу мужчины.

Зажав шлем под мышкой, Джоэл прижал кулак к сердцу и поклонился.

– Готов служить истинным королю и королеве Лендрии. – Он выпрямился и откинул от лица песочно-каштановые волосы и уставился на нас светло-карими глазами.

– Благодарю, Джоэл. – Лина кивнула ему. – Без вас мы вряд ли справимся.

Щеки солдата залил румянец.

– Все, что угодно, моя королева, – сказал он.

– Я уже установила очаг Телесавры здесь. – Лина дотронулась до бестиария. – Все, что осталось сделать, – это переправить всех в царство тварей, а затем в замок. Айксасс моего отца знает, что мы придем, поэтому на этот раз это займет много времени.

Мои плечи напряглись.

– В таком случае, это все, – сказал я.

– Да. – Лина посмотрела на меня полными эмоций карими глазами и сжала челюсти.

Боги, как же я ненавидел видеть ее такой. Она будто бы хотела попрощаться. Я одновременно хотел и не хотел слышать ее слова, потому что этот разговор может стать нашим последним разговором.