— Понимаю, понимаю, — замер я. — По моей команде пригнитесь!
— Окей!
Рука потянулась к бедру, но не к кобуре, а к впадине немного подальше неё. Выпрыгнувший в ладонь цилиндр быстро оказался у лица, а затем я нащупал на нём чеку. Кислотные гранаты ещё никогда не приходились так кстати. К тому же, применять их не против живой силы, а против механики… Должно было сработать. Надеюсь, позади тварей не прятались фанатики, иначе мной сегодня будут нарушены как минимум три статьи Второй Женевской конвенции. Раствор проедал даже бета броню, но её коллеги с уровнем защиты повыше обязаны были выстоять перед едким концентратом.
— Ложись! — закричал я, выдёргивая толстое кольцо и тут же забрасывая зелёный сосуд в дальнюю часть коридора. Упавшие на грудь напарники через пару секунд поднялись, наблюдая, как быстро распространялось сиреневое облако. Едва ближайшие машины оказались перебиты, впереди застыла целая груда металлолома.
— Отлично, ха-ха-ха! — рассмеялся глава Белых Лилий. — Жестоко, но эффективно, Джон. Пойдём скорее, пока есть возможность.
— Вперёд, альфа-два, альфа-три, — подтвердил я, пробираясь вслед за товарищами сквозь наводнившие отсеки машины.
Как только мы вошли в облако газа, система выдала предупреждение, которое тут же оказалось скрыто. Пробравшись дальше, мы выдрали с корнем задраенную дверь, что вела к последним помещениям перед пьедестальным залом. И встретила нас оглушающая тишина, нарушаемая только сбитым дыханием. Врубив нагрудные фонари, мы оглядели комнату, в которой оказались. Потолок здесь был пониже, чем в предыдущей, но на нём, вместо ламп, имелось кое-что другое. Оттуда свисали тела, словно нарочно повешенные недавно — кровь стекала вниз, прямо на наши стёкла.
— Семеро, пять метров, — маякнула Эмма, врубая фонарь на полную мощность. Яркий свет проявил вставших в линеечку фанатиков в рыжих робах, покрытых цифровым кодом. — Они не вооружены.
— Значит, смертники, — протянул я, поднимая правую руку, уже развернувшуюся в сопло. — Фокус-лучи!
Три плотных лазера разрубили дёрнувшиеся на нас фигуры на куски, однако мы, видимо, зацепили взрывчатку, что была на их телах. Серия взрывов оглушила мою команду, а поднявшийся дым заслонил обзор. Сканеры молчали, но они могли распознать только людей. Поэтому первый гуманоид, опрокинувший меня с разбега, остался незамеченным. На Ника пришлось сразу двое, а Эмма сцепилась с последним. Механическое тело, чем-то напоминавшее человеческое, с завидным упорством долбило кулаками в бронированное стекло, закрывавшее моё лицо. Пришлось ответить, сметая обтянутую жёлтой синтетической кожей челюсть в сторону. Пока я вставал, противник тоже успел придти в себя. Значит, элита из элит. В полыхавших во тьме комнаты голубых глазах машины можно было заметить злость.
— Люди. Вы пришли убить нас?
— Это мой вопрос, железяка, — включил я внешние динамики. — Но давай оставим вопросы историкам и философам, хорошо?
— Пошёл ты, — удивительно грубо произнёс мужчиноподобный андроид, бросаясь в атаку.
Я увёл первую руку вбок, сжимая ладонь так, что стало слышно, как заскрежетал металл. Вторая била мне в грудь, с каждым ударом увеличивая скорость и силу. На мгновение триста килограмм омега брони даже сдвинулись назад, но потребовалось всего лишь оторвать захваченную конечность, чтобы машина, ещё раз выругавшись, отступила. От развёрнутого фокус луча враг ушёл в сторону, подныривая мне в ноги. Я слишком поздно понял, что он собрался сделать. Рвануло, и взрывная волна вынесла мою тушу назад, прокатив по жёсткому полу. Перед глазами стояла рябь — система пыталась восстановить связь с датчиками на поверхности экзокостюма.
— Кха… — выплюнул я первый сгусток крови. Ни Эммы, ни Ника во всё ещё стоявшем смоге я не увидел. — Система… Анализ повреждений…