— Каракарцы происходят от людей, которые впервые заселили систему Караш около трех веков назад. Тогда не было расовой проблемы. Считалось, что, создавая генетически приспособленных людей для колонизации новых планет, мы не приносим никому вреда. Однако у модификаций появились побочные эффекты. Некоторая часть населения открывала у себя телепатические способности. Особо сильные телепаты могли не только читать мысли, но и внушать их другим людям. Поэтому всегда, когда ты имеешь дело с каракарцами, допускай, что можешь столкнуться и с телепатами, и суггестами. В какой-то телепередаче слышал, будто телепаты с огромным трудом читают мысли людей, находящихся под алкоголем или наркотой. Появилась возможность это проверить. Окончательно убедился только тогда, когда сбил настройки нейтронной пушки. Но мало того, что мне требовалось стать тем, кого нельзя прочесть, надо было еще и убедить каракарцев, что нам нечего скрывать. А что может быть убедительнее мятежа? Я его подготавливал с самого начала. Пролил на Джемисона суп, оскорблял, пил у него на глазах, отлынивал от командования. К тому же он вспыльчив, честолюбив и, как любой «марсианский» космовоенный, недолюбливает венерианцев…

— Вы говорили, что те, кто прячется в туманности, делают это, как правило, из-за слабости, — перебил Макаров. — Тут я не очень понимаю. У каракарцев же огромный корабль, куча вооружения. Зачем им понадобилось прятаться в туманности?

— Корабль разваливался.

— Я это заметил. Но не настолько же, чтобы так рисковать.

Ибрагимов потянулся. Ему сейчас так не хватало простой чистой воды для борьбы с сушняком. Кашлянув пару раз для голоса и пару раз для вида, он продолжил:

— Когда я начал пить коньяк, на меня снизошло легкое озарение. Мне показалось, что я вижу какие-то новые детали. У пьяных такое бывает, но в данном случае это особенно важно, так как мы имели дело с телепатами. Оказалось, все гораздо сложнее и опаснее. На борту находится суггест, каракарец, способный манипулировать вниманием. Но я не техник, если я открываю для себя новые детали в структуре корабля, это не значит, что я пойму, в чем их смысл. Тогда я пошел сюда, чтобы найти Шпилина. Он специалист и точно так же пьян. Я разговаривал с ним несколько часов и выяснил, что ему тоже нечто открылось, когда из-за опьянения влияние суггеста стало отступать. До того мы не замечали структуру задней части дредноута, которая повреждена сильнее, чем казалась. Можно было догадаться по тому, как они выныривали из каверны. Я и догадался, хотя суггест отводил наше внимание от первой палубы задней части судна, где внешний корпус почти полностью раздроблен из-за внутреннего взрыва. Очевидно, там находится основной топливный бак. Если туда что-то попадет, корабль потеряет устойчивость, возможность маневрировать, а также питание оружейных батарей и систем жизнеобеспечения. Начиненные шариками, болтами и мусором ракеты «Заря» оказались очень кстати. Я попросил тебя торговаться за эти ракеты, чтобы они не думали, будто мы отдаем их даром. Оставалось только развернуть дредноут так, чтобы заднюю часть корабля ничто не закрывало от точки взрыва ракет. Каракарцы этого не побоятся, так как думают, что ракеты «Заря» действительно укомплектованы согласно штату и несут мощнейший заряд. То, что мы не готовы на самоубийство, мы им уже доказали.

— И что дальше?

— Карина должна взорвать ракеты. Перепрограммировать ее Джемисон не может, у него нет кодов, и формально он не капитан. Когда взорвутся ракеты, они по моим подсчетам будут возле самого дредноута. Нам тоже достанется. Эти ракеты начинены таким ядреным мусором, что, как только это произойдет, наш ущерб окажется тоже не маленький. Падай на пол и хватайся за что угодно. Тряхнет очень сильно. Опасаться нечего, мы в задней части «Миража», а «Мираж» развернут к дредноуту носом. На капитанском мостике стократ опаснее.

— Пять боеголовок… две с половиной тонны металлического мусора, болтов и шариков?

Ибрагимов улыбнулся.

— Как говорит народная мудрость, большому кораблю — большая торпеда.

Дверь скрипнула и открылась. В помещение вбежали пять солдат с кинетическим оружием и тактическими фонарями, так что лучи света замелькали по стенам, полу и потолку, создавая адскую дискотеку. Шестым вошел кто-то из капралов, но его лицо невозможно было различить во тьме. Он схватил Ибрагимова за отвороты кителя и поставил на ноги, припер его к стене и навис, пытаясь своей крупногабаритной фигурой внушить если не ужас, то хотя бы серьезность намерений.

— Начальник службы безопасности открыл сейф! Где коды?

— Какие еще коды, солдатик? — огрызнулся Ибрагимов.

Капрал врезал Ибрагимову кулаком поддых.

— Мало времени… Где капитанские коды для бортового компьютера?

— Слушай ты, тупая биомасса! Ну конечно же я их съел!

Удары картечи начались внезапно. От первой волны все попадали на пол, включая капрала и самого Ибрагимова. Словно пол, стены и потолок разом пришли в движение. Кто-то из солдат побежал, но ударился лбом в стену, другой выронил оружие и вместо того, чтобы лечь, встал на колени и начал водить руками в поисках винтовки. Третий об него запнулся и упал.

Ибрагимов, держась за стену, поднялся на ноги. Одной рукой он взялся за косяк двери, другой схватил Макаров за плечо и рывком вытолкнул в коридор. Гравитроны не справлялись, гравитация неожиданно потянула их на левую сторону борта. Это несколько ослабило нагрузку на ноги. Капитан смог выскочить из карцера и закрыть за собой дверь, заперев в помещении техника-алкоголика и шестерых военных.

Дальнейшее было делом сноровки. Перепрыгивая с пола на левую стену, Ибрагимов и Макаров рванули к лестнице, ведущей на первую палубу, где и находился капитанский мостик. Проход к лестнице блокировала автоматика — разгерметизация отсека. Пришлось идти через сквозные проходы на правый борт. Когда они поднялись по лестнице, гравитация уже пришла в норму и палуба выровнялась. По пути их обогнало еще человек семь, тащивших металлические балки и баллоны: команда корабля боролась за живучесть, пробитые отсеки закрывались и герметизировались, поврежденные силовые кабели прокладывались заново в обход поврежденных участков. Было уже ясно, что «Мираж» остался на плаву.