Несколько секунд вновь слышалось только шипение эфира, потом опять раздался голос начальника службы безопасности:

— Тут нет кодов… конверт пуст…

В секунду все мониторы капитанского мостика побелели. От ослепительной белизны экранов разболелись глаза. Все до одного — Джемисон, связист Михаэль Немов, сенсорики, навигаторы — зажмурились от нестерпимого света. На переговорном пульте замигали кнопки внутрикорабельной связи. Люди хотели знать, что произошло.

Не успел погаснуть отпечаток света на сетчатке, как серия ударов прокатилась по корпусу, словно крупные капли дождя по зонтику. Сработали сигналы аварийной тревоги. Удары усиливались, шли волнами, градом. И Джемисон растерялся. Впервые в жизни он оказался в ситуации, когда вообще не понимал, что происходит, и не соображал, что делать.

В прострации самозваный капитан уставился в пульт запуска и не сразу понял, что звонит интерком.

— Джемисон, слушаю…

— Это Кеплер, — послышался голос офицера батареи, одновременно веселый и боязливый, но пытающийся скрыть и то и другое. — Вы хоть что-то собираетесь делать? Надо уводить корабль…

— Что… Кто? Кеплер?… Что происходит?

— Ракеты! Они взрываются! Они рвутся!

— Да, но что это за звук?! Что это такое?!

— Это шрапнель!!!

Джемисон выронил интерком и уставился в темные мониторы. Очевидно, сильная вспышка на близком расстоянии превышала возможности сканеров, и Карина отключила систему, чтобы не повредить внутренние цепи и не спалить сенсоры. Ослепший корабль не многим лучше взорванного. Если вспышка кратковременная, возможно, сейчас уже можно разглядеть что происходит снаружи.

— Черт! Да перезапустите кто-нибудь систему!

Несколько секунд сенсорики возились с управлением, потом мониторы замерцали, на большинстве из них появились изображения окрестного космоса, на некоторых — только рябь. Очевидно, часть сенсоров была повреждена.

Вдалеке виднелся дредноут каракарцев — огромные дыры, что пробило в нем неизвестное оружие, зияли в хвостовой части судна. Через проломы во внешнем корпусе вываливались корабельные внутренности, включая членов экипажа. Спаренные лучеметы оторвало взрывом, они плавали поодаль от корабля. То тут, то там мимо «Миража» пролетали сферические обломки. Звук града поутих, но все еще не умолкал. Металлические шарики продолжали прилетать и калечить обшивку крейсера, но то была уже остаточная волна.

— Полный отчет! — приказал Джемисон.

Один из навигаторов поднялся, но не отрывал глаз от экрана. Казалось, он несколько смущен.

— Вспышки, которые мы видели, это взрыв ракет «Заря». Взрыв значительно меньшей мощности, чем от стандартной боеголовки этого класса. У нас поврежден корпус на первой и второй палубе, повреждены семь кают и разгерметизированы несколько коридоров, команда ведет борьбу за живучесть…

Самозваный капитан попятился в сторону выхода с капитанского мостика, но уперся в стену. Его всего затрясло. Медленно, хватаясь руками за стену, он опустился на пол и в бессилии забарабанил кулаками по коленям. Все его планы, все его намерения изначально были бессмысленны, ибо за него их выдумал другой. Покуда он, Феликс Джон Джемисон, выпускник академии, лучший на курсе, самый способный из всех, был марионеткой.

На больших мониторах красное марево туманности полосовали выстрелы нейтронной пушки, поражающие дредноут врага. Кеплер как всегда был на своем месте, как всегда — на высоте. Интерком доносил легкий смех Зигфрида.