– А! Добрались? – проронил полицейский. – Входите.

Увидев труп Перкинса, мисс Флетчер вскрикнула и в ужасе закрыла лицо руками. Эдгар Сноу в нерешительности остановился в дверях.

– От чего он умер? – спросил Баркли, и Ардашев тут же перевёл вопрос.

– Согласно медицинскому заключению, покойный изрядно выпил и лёг спать. Во сне ему стало плохо. Началась рвота. Поскольку он лежал на спине, то захлебнулся рвотными массами. Нелепая банальная смерть.

Клим Пантелеевич перевёл слова полицейского, и банкир рассеяно кивнул.

– Что-то неладное с этими американцами, – шепнул Ардашеву инспектор. – То Баркли в больницу попал, а теперь вот и его спутник преставился.

– Мистера Баркли отравили, добавив в виски морфин, – так же тихо проронил частный детектив. – Я сделал химический анализ. Если хотите, могу поделиться.

– Боже упаси! – махнул рукой Яновиц. – Мне только этого дела не хватало! Да мало ли кто мог это устроить? Может, он к переводчице домогался, или обидел кого-то из них. Пусть сами и разбираются, когда в Америку вернутся.

Осматривая комнату, Клим Пантелеевич вдруг обнаружил под столом смятый небольшой пакетик. Он поднял его и прочитал вслух перевод:

– «От вредителей. Порошок из калифорнийских цветов, предназначенный для истребления насекомых (яд)». Он что его с собой привёз? Зачем?

– Алан был со странностями, – чуть слышно вымолвила мисс Флетчер. – Бесконечно мыл руки, в ресторане обязательно протирал салфеткой столовые приборы, хотя они и так блестели от чистоты. Не удивлюсь, если он высыпал содержимое этого пакетика на фикус, стоящий в номере.

– А что, если этот порошок подмешали в еду или напиток покойного? Принимая во внимание, что всего несколько дней назад в виски мистера Баркли был добавлен морфин, а сегодня на имя Мистера Баркли пришло письмо, в котором говорится об убийстве Алана Перкинса неким Морлоком, считаю, что полиция Праги не может смотреть безучастно на происходящее. И вы, инспектор, обязаны отразить в рапорте указанные мною детали и обстоятельства двух попыток отравления граждан США, тем более, что есть все основания подозревать, что Алан Перкинс был отравлен. Также прошу приобщить к материалам будущего уголовного дела пустой пакет с ядовитым снадобьем и письмо, пришедшее сегодня в отель на имя мистера Баркли.

– Постойте-постойте, – принимая от Ардашева вещественное доказательство, выговорил Яновиц. – А с чего это вы взяли, что покойный отравлен? Вы же понимаете, что в данном случае он встал бы с кровати, попытался бы позвать на помощь, но ничего подобного он не сделал. Почему?

– Потому что ранее ему подсыпали снотворное. Думаю, это произошло в какой-то портерной или ресторане.

– Я слышал, что он с кем-то разговаривал в коридоре, – вмешался Эдгар Сноу. – И Алан, судя по голосу, был действительно пьян.

– Вот-вот, – обрадовался Яновиц. – А я что говорил?

– Возможно, – ответил Клим Пантелеевич. – Но, с учётом текста письма, присланного мистеру Баркли, экспертиза содержимого желудка покойного на наличие яда – необходима.

– И где это письмо? – нервно осведомился инспектор.

Ардашев вынул его из кармана и отдал полицейскому. Инспектор осмотрел конверт, развернул почтовый лист и раздосадовано изрёк:

– Тут на английском…