– Я читал об этом. Но в этом случае, на конверте ставится, так же, как и на пароходе, почтовая отметка и название дирижабля. Я могу вскрыть конверт?

– Бога ради.

Ардашев рассмотрел письмо на свет и заключил:

– Кроме листа бумаги, тут есть ещё что-то.

Частный детектив, будто хирург, вспорол бумажное брюхо послания и вернул нож портье. Тот удалился.

В руках у Клима Пантелеевича оказался лист почтовой бумаги, внутри которого лежал синий засушенный цветок. Письмо начиналось, как обычно: «Сэр, у меня для Вас плохие новости! Я не получил от Вас денег. Предлагаю Вам проявить благоразумие и срочно выслать оставшиеся $5000 телеграфным переводом на Главпочтамт Нью-Йорка предъявителю долларовой купюры R 11352896 F. Это ещё может спасти Вас от позора перед партнёрами. Бог с ним, с Перкинсом! Можете считать, что на его жизни Вы сэкономили $3000. Я согласен с Вами – не стоит разбрасываться деньгами ради каких-то плюгавых историков-недоучек. Положите на его могилу эту засушенную фиалку. Надеюсь, скоро закончить неотложные дела и отправиться к вам. Не забывайте про долг в $31000. Итого: $36000. С нетерпением жду встречи, всегда Ваш Морлок».

– Господи, – сглотнув слюну, пролепетал Баркли. – Я скоро сойду с ума.

Неожиданно возник портье.

– Сэр, – сказал он. – Вас просят к телефону.

– Кто?

– Полиция.

Передвигая ногами, точно на них были пудовые кандалы, американец приблизился к гостиничной стойке и взял трубку.

– Я слушаю… Как?.. Когда?.. Выезжаю.

Банкир повесил на рычаг трубку и, побелев, как полотно, проронил рассеяно:

– Алан Перкинс умер. Его нашла горничная, когда пришла убирать номер. Надо срочно ехать в «Золотой Гусь». Инспектор ждёт нас. И ещё: прошу не упоминать полиции о пятом письме.

– Не волнуйтесь… Пусть с нами поедут мисс Флетчер и Эдгар Сноу. Их всё равно будут допрашивать, и я хочу присутствовать при этом.

– Обязательно. Автомобиль большой. Всем места хватит.

– Тогда не будем терять время.