Несмотря на странные, почти дружеские отношения между теми, кого охраняли, и их стражниками, в тяжелые минуты в колонии отчетливо ощущалось неравенство. Когда пайки опять урезали и пехотинцы уже были готовы поднять мятеж, майор Росс не испугался, что каторжники воспользуются случаем. Как обычно, пехотинцев-мятежников возглавили Ми, Плайер и Фишбурн; бунтовщики отказались получать пайки на складе, жалуясь, что мука безнадежно испорчена и что им приходится выменивать на нее более съедобную свежую еду у каторжников. Но бунт был непродолжительным и неудачным. В ответ на все претензии подчиненных майор Росс назвал их ничтожными бездельниками и проходимцами, на которых не стоит тратить ни время, ни сочувствие. Если они желают есть досыта, то пусть сами выращивают овощи. Времени у них предостаточно, так что же им мешает взяться за работу? Бывший ординарец Росса Эскотт и еще несколько рядовых устыдились, бунт был подавлен в зародыше. Вскоре после этого пехотинцы снова стали ежедневно получать по большой кружке рома. Ничто не могло усмирить их так, как этот крепкий напиток. Росс понимал, что, поскольку пехотинцы вооружены, они опасны, а разоружить их невозможно. Следовательно, оставался единственный выход: подкупить их.
Само собой, отъезд Джонни Ливингстона не прошел незамеченным. Со Стивена Донована не спускали глаз, с нетерпением ожидая, когда он выберет замену Джонни. Но ожидания были напрасными: Стивен продолжал поддерживать с каторжниками почти дружеские отношения, хотя и соблюдал дистанцию, и в конце концов все пришли к выводу, что Джонни для него ничего не значил.
Гораздо больше любопытства возбуждали сплетни о Ричарде Моргане и его служанке Китти Кларк, которой он, повидимому, запретил приближаться к его постели.
– И поделом ей, – заявила миссис Ричард Морган, урожденная Лиззи Лок.
О дружбе Ричарда со Стивеном Донованом тоже знал весь остров, но те, кто помнил обоих друзей по «Церере» и «Александеру», клялись, что у Ричарда нет никаких противоестественных наклонностей. Хотя Уилл Коннелли и Недди Перрот по-прежнему избегали Ричарда, они не желали верить, будто между ним и Донованом есть интимная связь.
Те, кому удавалось заглянуть в дом Донована через незапертое окно, видели, как эта странная пара сидит за шахматной доской, или у очага, или за обеденным столом. Китти Кларк оставалась дома, под охраной Лоурелла и Мактавиша.
Стивен попал в затруднительное положение после того, как увидел румянец на щеках Китти на Рождество тысяча семьсот девяностого года. Только теперь он прозрел и заметил, как часто она посматривает на него, хотя и ее отношение к Ричарду слегка изменилось. До пикника Ричард внушал ей робость: Китти была застенчива по натуре и напоминала серенькую пугливую мышку – милую, но замкнутую и глуповатую. Стивен был уверен: не будь у Китти глаз Уильяма Генри, Ричард не удостоил бы ее даже взглядом. Сила Ричарда, его ум и скрытность вызывали у Китти уважение, побуждали относиться к нему как к отцу или даже к Богу. Она боялась его и повиновалась ему не рассуждая. А после пикника Китти в присутствии Ричарда стала держаться более непринужденно, и Стивен считал, что причиной тому – золотая цепочка, с которой она не расставалась. Подумать только, как женщины обожают блестящие побрякушки! А может, все дело в том, что эта побрякушка стоит огромных денег? Стивен знал, что Китти влюблена в него самого. Ошибиться он просто не мог. Он не понимал, чем внушил ей это чувство, хотя давно привык к знакам внимания со стороны женщин. «Вероятно, – думал Стивен, – я для нее – запретный плод. Женщины больше всего жаждут того, чего не могут заполучить». Однако Китти и в голову не приходило, что Ричард падет к ее ногам, стоит ей поманить его.
Как ему поступить? Стивен терялся в догадках. Как убедить Китти отказаться от напрасных надежд и обратить взоры на Ричарда?
Свернувшийся на коленях у Стивена Тобиас привстал, потянулся и лег поудобнее. Этот ярко-рыжий котенок с крупными лапами со временем обещал вырасти в настоящего великана. Стивен был безмерно благодарен Оливии за такой подарок. Именно о таком смышленом, хитром, своенравном, упрямом и обаятельном питомце он мечтал. А какими замечательными могли быть его отпрыски! Но Стивен, который предпочитал, чтобы его подопечный спал рядом с ним в гамаке, а не бродил по ночам по острову в поисках приключений, кастрировал котенка, не испытывая сожалений.
Задача Стивена оставалась неразрешимой до того времени, как в Сидней-Бей вновь вошел «Запас». Наступил май тысяча семьсот девяносто первого года. Как быстро пролетело время! Стивен вдруг понял, что знаком с Ричардом Морганом уже целых пять лет.
Стивену поручили проведение землемерных работ, поскольку он знал азы этого ремесла; вернувшиеся на «Запасе» колонисты требовали земли, и майор Росс спешил выселить их из поселка. Матросы с «Сириуса» охотно согласились поселиться в глухом уголке острова, подальше от людей, но у пехотинцев это предложение не вызвало энтузиазма. Такие колонисты, как Элиас Бишоп и Джозеф Макколдрен, неисправимые буяны и задиры, стремились поскорее продать полученную землю, вернуться в Порт-Джексон и на вырученные деньги приобрести участок и там, чтобы тут же продать его. Они жаждали прибыли, но терпеть не могли трудиться. Ожидая, когда им дадут обещанные участки, эти лентяи шатались по Сидней-Тауну, то и дело ссорясь с вновь прибывшими пехотинцами. Бедный майор Росс! В Порт-Джексоне и Англии заваривалась нешуточная каша, и он попал в самую гущу. Джордж Джонстоун и Джон Хантер, не говоря уже о разобиженном Брэдли, наверняка настроят против него губернатора Филлипа. Стивен уважал майора по тем же причинам, по которым питал уважение к Ричарду: сталкиваясь с неразрешимыми задачами, Росс не выказывал ни страха, ни отчаяния. У него не было любимцев, он предпочитал оставаться беспристрастным.
– Беда в том, – объяснял Стивен Ричарду, поедая жареную курицу с рисом, которую Китти умело приправила шалфеем, луком и перцем, – что для землемерных работ необходимы открытые пространства, а остров Норфолк почти сплошь покрывают леса. Измерить расчищенные участки мне еще под силу, но большую часть участков площадью шестьдесят акров занимает лес. Я мог бы отправить Элиаса Бишопа в Куинсборо, но Джо Макколдрен не желает переселяться в такую даль от Сидней-Тауна, а Питер Хиббс и Джеймс Проктор требуют участки посреди острова, по соседству друг с другом. Дэнни Стэнфилд и Джон Драммонд предпочитают жить близ Филлипсберга. К тому времени как раздача участков закончится, меня придется одевать в смирительную рубашку и заковывать в цепи. Надзор за Леном Дайером и ему подобными – детская игра по сравнению с этой головоломкой.
– Так, стало быть, Дэнни Стэнфилд вернулся?
– Да, он женился на Элис Хармсворт. Славный он человек.
– Лучший из всех пехотинцев.
– Если не считать Джуна Хейса и Джимми Редмена, – согласился Стивен.
В разговор вмешалась Китти.
– Вкусно? – с беспокойством спросила она.
– Бесподобно! – отозвался Стивен, не желая кривить душой и заявлять, что стряпня Китти никуда не годится. – Особенно после опостылевших всем птиц с горы Питта! Конечно, они помогли нам сберечь солонину, майор принял верное решение, понимая, сколько голодных ртов нам вскоре придется кормить, но признаться, когда я услышал, что птицы вновь явились на остров и их число ничуть не уменьшилось, меня чуть не стошнило. Зато, – добавил он с усмешкой, – птицы с горы Питта пришлись по вкусу Тобиасу.
– О Господи! А я думала, птиц запрещено скармливать кошкам. – Китти встревожилась. – Как бы вас не наказали за это, Стивен!