Я набираю в грудь воздуха и… была не была!
– Товарищи! Мы собрались здесь, чтобы решить, как нам быть дальше. Такое собрание было невозможно в походе, поскольку там каждую минуту и секунду мы были на тропе войны. Сейчас же можно чуть расслабиться, но только чуть. Поскольку еще ничего не кончилось, а все самое интересное только начинается. Да, мы благополучно дошли, да, уничтожили эскадру Того. Да, мы нашли место, где можем относительно свободно сойти на берег. Да, местные власти к нам вполне благосклонны, и, чего бы там ни писали истории, царские сатрапы оказались вполне вменяемыми людьми. Но впереди у нас огромное, непаханое поле проблем… Впереди у нас война, и причем не одна. Войну с японской империей мы, считай, почти выиграли, пусть даже не все это понимают. Без первой боевой эскадры возможности японского флота катастрофически сократились. Теперь наши корабли совместно с Артурскими крейсерами должны взять Японию в плотное кольцо морской блокады, а при случае и выбить у них вторую эскадру. Тогда и японский флот перестанет играть в войне хоть какую-нибудь роль. А именно этим мы займемся в следующих походах совместно с крейсерами Первой Тихоокеанской Эскадры. А без флота и при отсутствии снабжения умрет и японская армия на Корейском полуострове. Но в чем же тогда проблемы, спросите вы? А проблемы в самой России. В ее политической системе, военно-феодальная часть которой была надломлена более ста лет назад Указом о вольности дворянской, а буржуазная часть продажна и, открыв рот, смотрит на запад. Все так называемые «революционные силы» являются иностранными агентами, при полном политическом бесправии народа. В одних российских губерниях остро не хватает пахотной земли, в других крестьян. В стране не хватает средств на научные исследования и образование народа, на борьбу с эпидемиями, и в то же время огромные деньги тратятся в Ниццах, Баден-Баденах и на Лазурных берегах. Но! Россия – наша Родина-мать, даже за много лет до нашего рождения. И исправляя пороки, мы должны быть бережны, чтобы не допустить смуты. Все знают, как мы были готовы поступить с человеком, который желал продать наши общие секреты англосаконским банкирам. Желающие смуты, берегитесь, ответственно заявляю, что участь ваша будет незавидна. Но это не значит, что мы очарованы хрустом французской булки, совсем нет. Только мы убеждены, что проблемы и недостатки России надо врачевать эволюционным путем. Шаг за шагом, без лишней крови. Если революция – то только и исключительно сверху. Пусть даже будет большой террор по образцу тридцать седьмого года, все равно жертв у него будет на два порядка меньше, чем у самой гуманной гражданской войны. Если какая-то война неизбежна, то ее следует выиграть с минимальными потерями. Это позиция, не подлежащая обсуждению, никаких революций снизу, только сверху. Абсолютно ни к чему, чтобы на радость иноземным владыкам русские люди убивали друг друга. Но отложим в сторону далекие перспективы и перейдем к нашим ближним делам. Ведь, кроме войны с Японией и борьбы со смутой, есть и более насущные вопросы.
Во-первых – мы остаемся здесь, на этих островах. Здесь, подобно Петру Первому, будем закладывать свой город. А что – место здесь не пустое, есть оборудованная стоянка для кораблей, и к тому же эти острова находятся вне юрисдикции местных властей.
Во-вторых – за захваченные торговые пароходы с военной контрабандой нам положено вознаграждение в сумме, равной миллиону золотых рублей. Это очень большие деньги. Столько просто нет в Порт-Артуре. Сегодня утром нами был получен аванс в двадцать пять тысяч рублей золотом. Поверьте, и это немало. Деньги пойдут на закупку продовольствия и стройматериалов для строительства нашего городка. В конце концов (и это очень скоро) у каждого из вас будет отдельный дом. Пока не налажены элементарные бытовые условия, жить будем как при военном коммунизме, но как только получится организовать регулярное снабжение, начнем выдавать зарплату. Да-да, теми самыми царскими золотыми рублями. Я думаю, никто не будет протестовать против того, что мы с Сергеем Сергеевичем зарегистрировали акционерное общество «Белый медведь», где акционерами числятся все те, кто пересек границу между две тысячи семнадцатым и тысяча девятьсот четвертым годами. Долю в этом АО нельзя продать, пропить или потерять, также ее не смогут отобрать за долги. Не будем повторять ошибки Исава – первородство не продается. Поверьте, скоро любой из вас будет жить не хуже местных королей. Конечно, для этого придется много и тяжело работать. В настоящий момент, пока идет война, мы живем за счет того, что наши военные моряки и морские пехотинцы фактически грабят Японию и ее торговых партнеров. Но война скоро кончится и нам надо подумать, за счет чего мы будет существовать дальше… Оглянитесь вокруг себя, подумайте, какие из вещей, привычных нам в веке двадцать первом, но неизвестных в начале века двадцатого, мы могли бы начать производить в обозримом будущем. Конечно, это не касается военного снаряжения и оружия, а только предметов быта и роскоши. Ну, и к примеру, медикаментов… Еще в пути группа медиков профессора Шкловского начала разрабатывать приспособленную к местным условиям технологическую карту для получения пенициллина. Не надо вам объяснять, сколько человеческих жизней способен спасти этот вроде бы простейший антибиотик, а так же то, сколько денег способно принести нам его производство. Будьте уверены, вся его группа, включая местных девочек, которые сейчас моют пробирки, будет в скором времени очень уважаемыми и очень обеспеченными людьми. И так во многом; к примеру, налаживание совместного с фирмой Нобеля производства судовых дизелей большой мощности, по образцу двигателей «Бориса Бутомы» и «Николая Вилкова». Да в принципе это может быть что угодно, хоть мятная зубная паста… только ее надо будет сперва запатентовать. Вот как-то так мы и будем жить, не забывая, что на нас на всех лежит ответственность изменить историю России и избавить ее от череды бед и катастроф. Должен сказать, что никто из вас без работы не останется, и будет эта работа соответствовать вашему образованию и интеллекту. Собачьих парикмахеров и демократических журнализдов, слава Всевышнему, среди нас нет. – Народ на склонах холма сдержанно засмеялся. – А всем прочим специалистам мы сумеем дать работу по профилю или достаточно близко к тому. Но вкалывать придется по стахановски – предупреждаю сразу, дармовых пряников не будет.
Над толпой, там, где стояли моряки с «Бутомы», поднялась одинокая рука.
– Товарищ Одинцов, можно вопрос?
– Приятель, будь добр, выйди вперед, чтобы тебя все видели, и говори… – ответил я.
Через толпу протолкался низенький крепыш.
– А как будет с местными, которых вы берете на работу? –спросил он. – Им тоже положена какая-то доля?
Я ответил:
– Ну, с местными вопрос сугубо индивидуальный, тут все по заслугам. Это вам такая честь дана по праву рождения, а им ее надо заработать. Но и тех из вас, кто не будет вносить свой вклад в общую копилку или будет вести асоциальный образ жизни, тоже будем выкидывать из акционеров к чертовой матери. И может даже, на тот свет. Ну, у кого еще есть вопросы?
– А когда мы получим первую зарплату? – вышел вперед один из приятелей крепыша.
– А где вы здесь видите магазины? – я обвел рукой окружающие холмы. – Пока не обустроена инфраструктура базы, у нас коммунизм. Вы сыты, одеты, обуты, а зарплата начисляется на ваш счет. Когда мы построим здесь магазины, клубы и прочие заведения для обмена ваших денег на товары и услуги, тогда вы все получите сполна.
– А какая это будет зарплата? – не унимался приятель.
– Мы сейчас с товарищами изучаем этот вопрос, но могу сказать одно – вы будете получать в два-три раза больше чем, скажем так, наши соседи. Но это только в том случае, если у нас получится все то, о чем я говорил раньше. Деньги с неба не падают, тем более деньги из настоящего золота. У кого что еще?
Из рядов моряков «Быстрого» вышел невысокий матрос.
– Иванько, вчера матрос, а с сего дня прапорщик. Я не мастер говорить, наводить АК-130 у меня выходит лучше. Но я скажу. Товарищ Одинцов, спасибо вам за это, – он постучал пальцем по новенькому погону прапорщика, – приятно сознавать, что когда мы сойдем на берег, никакой дантист не сможет дать мне или моим приятелям в рыло.
– Товарищ Иванько, – ответил я, – это не я, а Наместник Алексеев присвоил вам эти звания.
– Товарищ Одинцов, как говорили на родине моего деда в Одессе – не делайте мне смешно. Если бы вы хорошенько его не попросили, то ничего бы и не было. Ну, дали бы пару цацек и отмазались. Ведь так? Молчите? А вот мы вчера на берегу с аскольдовскими пересеклись и обстановку перетерли. Так что в курсе, кто кого и как мордует. И георгиевских кавалеров, между прочим, тоже лупят почем зря. И про порядки на «Баяне» у Вирена нам известно, и про то, что творится на «Новике» у Эссена. Думаем, ну все, хана, сиди теперь на этих Элиотах и носа не высовывай. А утром раз – и новые погоны! Товарищ Одинцов, я не могу говорить за всех, только за себя и немного за парней из своей БЧ. Но как могу – скажу. Если какая тварь пасть свою поганую на вас откроет – порву! В клочья и напополам! А парни поддержат! – он развернулся к толпе. – Так ведь, ребята?
Строй одобрительно загудел.