То, что у тебя есть, лучше того, что ты так безрассудно ищешь
…овцы приносили ягнят, и дождь шел, и холмы зеленели, и ягнят отлучали от маток, и овечки старились, и становились брюзгливы, и доверяли только мне одному. Зачем [я ушел?]? К чему это неотступное желание быть [не здесь?], постоянно искать что-то новое? Неужели надежда – это проклятие, [последнее бедствие из шкатулки Пандоры]?
Летишь дальше звезд, и все, чего ты хочешь, [– вернуться домой…]
…ноющие колени…
…грязь и прочее…
Мое стадо, немного дешевого вина, купальня, [вот и] все волшебство, что нужно глупому пастуху. Раскрыл я [клюв] и каркнул:
– Во многой мудрости многие печали, а в неведении многая мудрость.
Богиня выпрямилась, [головой задевая звезды, протянула ко мне великанью руку, и на ладони ее величиною с целое озеро лежала одна белая роза.]
Тюрьма штата Айдахо
2021–2030 гг.
Режим средней строгости, ряды приземистых серых построек за двойной оградой из проволочной сетки; издали вполне можно принять за какой-нибудь захудалый окружной колледж. Имеются столярная мастерская, спортзал, часовня и библиотека, укомплектованная юридическими справочниками, словарями и фэнтези-романами. Кормят паршиво.
Все свободное время он проводит в компьютерном зале. Он выучил «Эксель», «Автокад», «Джаву», «Си-плюс-плюс» и «Питон». Его успокаивает прозрачная логика программ, ввода-вывода, алгоритмов и команд. Четыре раза в день звучит мелодичный электронный сигнал и приходится идти во двор на «прогулку», где можно полюбоваться сквозь проволочную сетку на поросшую пучками жесткой травы равнину. Вдалеке смутно мерцают в жарком воздухе горы Овайхи. Из деревьев в пределах видимости только шестнадцать чахлых низкорослых гледичий теснятся возле парковки для посетителей.
Рабочий комбинезон сшит из джинсовой ткани; камеры все одиночные. На стене напротив крохотного окошка – крашеный прямоугольник бетона, где заключенным разрешается прикреплять фотографии родных, открытки и рисунки. У Сеймура здесь пусто.
Первые несколько лет, еще до болезни, Банни приезжает при каждой возможности – три часа от Лейкпорта автобусом «Грейхаунд», потом на такси до тюрьмы. Она моргает, глядя на него через стол поверх медицинской маски при свете флуоресцентных ламп.
Раз в неделю она переводит на его тюремный счет пять долларов. На эти деньги Сеймур покупает в торговом автомате «M&M’s» в привычных пакетиках по 1,69 унции.
Иногда, закрывая глаза, он снова оказывается на суде. В зале сидят родные детей, их взгляды жгут ему затылок с силой пропановых горелок. На Марианну он не может смотреть. Кто создал PDF-файл, который нашли у тебя на планшете? Почему ты решил, что лагерь Иерарха существует на самом деле? С чего ты взял, что рекрутер, с которым ты обменивался сообщениями, женского пола? Твоего возраста? С чего ты взял, что она вообще человек, а не программа-робот? Каждый вопрос – будто иголка в сердце, а оно и так все истыкано острыми иглами.
Взятие заложников, применение оружия массового уничтожения, покушение на убийство – он признал свою вину по всем пунктам. Немного помогло, что Шариф, библиотекарь детского отдела, выжил. Прокурор со стрижкой ежиком и с тонким голосом требовал казни; Сеймуру дали пожизненное с возможностью условно-досрочного освобождения не ранее чем через сорок лет.