Толян вышел и с кем-то негромко заговорил снаружи. Светлов подумал, что Казимир предусмотрел всё — и шансов не осталось бы даже с развязанными руками. Даже с лопатой в них.
— Подними его, Серёга, — снова заговорил старик. — И придержи. Есть у меня вопрос до соколика. Дис-ку-си-он-ный.
Бородач рывком поставил Светлова на ноги, — тот открыл глаза, изображать потерю сознания и дальше не имело смысла.
На улице уже рассвело. За приоткрытой дверью клубился туман — холодный и вязкий.
Старик стоял рядом и рассматривал Светлова в упор. Сказал негромко и удовлетворённо:
— Не обманули глаза-то меня… Не потерял ещё нюх старый Казимир… Не потерял…
О чём он бормочет? Светлов не мог взять в толк, на чём прокололся. И речь у Новацкого странная, то неграмотная, то «дискуссионный»…
— Я вам не нужен, понимаете? Совсем не нужен. Вы должны меня отпустить… — тихо сказал, почти прошептал Светлов. Попыткой суггестии его слова считаться никак не могли…
Его грубо встряхнули, бок взорвался болью.
— Ты, соколик, лучше брось свои штучки. Не катит со мной номер, понял? Расскажи-ка мне вот что, — старик пожевал губами, — это ты один такой или теперича всех вас учат головы людям морочить?
— Я не…
Светлов замолчал. Старик, очевидно, уловил попытки внушения. Интересно, как? И что это означает? Самоучка, талант-самородок? Или за спиной у него организация, знакомая с боевой суггестией? Какая? Почему суб-аналитику Светлову хотя бы не намекнули о возможности её существования?
Неужели Контора его подставила? Предала?
Казимир, не дождавшись продолжения фразы, заговорил сам:
— Что «не»? Кто бабе глаза отводил? Не ты будто?
— Не понимаю… о чём вы говорите, — отозвался Светлов еле слышно.
— Вижу я, как ты не понимаешь, аж взопрел весь… ин-кви-зи-тор.
Последнее слово Новацкий произнёс раздельно, по слогам — и с издёвкой.
Точно! Его подставили! «Новая Инквизиция — самая законспирированная организация современной России…» Как же… Неграмотные старики в псковской глубинке — и те знают о её существовании… Или случайность? Просто-напросто старик любит вставлять в речь мудрёные иностранные слова — и случайно назвал именно так охотника за русалками?
— Какой ещё инк… — начал Светлов и вновь осёкся. Лёгкая, словно предупреждающая боль кольнула в груди, слева. Он похолодел. Гипноблок… Прямо ему не говорили, но Ковалёв как-то намекнул: провалившийся или изменивший агент ничего