Хотя Каин испытывает чувство вины и просит убить его, Господь говорит о том, что «всякому, кто убьёт Каина, отмстится всемеро». Далее указывается, что Каин селится в земле Нод на восток от Эдема и образует свой род. Детали блужданий Каина, как и убийство им «в поле» Авеля, неясны. Поскольку опыт герменевтического толкования предполагает не только явный, но и символический, аллегорический смысл текста, амбивалентность можно заметить и по отношению Бога к Каину, поскольку, хотя он убийца, но раскаявшийся грешник.
Очевидно, интоксикация приводит пациента к актуализации мифологемы раскаявшегося грешника, однако с амбивалентным этой мифологеме именем. Чем это можно объяснить? Только тем, что убийца (грешник) забирает имя своей жертвы (Авель) и лишается тем самым имени убийцы. Следовательно, мы должны пред полагать, что более архаичное сознание должно содержать подобное поведение.
Действительно, существуют многочисленные указания на то, что у архаических народов чрезвычайно выражено чувство вины у воинов, умертвивших врага даже в честном бою, искупление вины требует выполнения специальных ритуалов и употребления специальной (священной) еды (у JT. это змея), исключения половых контактов, нанесения самоповреждений и самоизоляции от рода на протяжении строго ограниченного ритуалом периода (I. Eibl-Eibesfeldt, 1995). По-видимому, оживление данного архаического ритуала и наблюдается в трансе Л.
Некто, мужчина средних лет, конституционально — нормастеник, вдруг обнаруживает себя летним днём на берегу тёплого Чёрного моря и не знает, кто он и как здесь оказался. Он обращается в газетный киоск и понимает, что находится в Крыму, а точнее в Феодосии, там же он узнаёт год и число. Далее он идёт в справочное бюро и задаёт странный вопрос: «Возможно ли получение справки о том, кто я такой?» Работница киоска говорит, что это может сделать только милиция, где он вскоре и оказывается. Поскольку этот довольно приличного вида господин не значится в розыске, но и не имеет при себе никаких документов, его задерживают, и что с ним далее делать, никто не знает. Он помнит себя только с того момента, когда оказался в Феодосии, и более ничего. Он препровождается в ближайшую психиатрическую больницу, в которой значится как Неизвестный Иван Иванович. Объявляется всесоюзный розыск. Но дело в том, что и сам И. И. хотел бы выяснить, кто он такой.
У него нет сновидений, он никого не узнает, он не знает страны, но некоторое расследование удается. В этот период по телевидению идёт фильм по роману Болеслава Пруса «Фараон». Наблюдая декорации, И. И. вдруг замечает, что он прекрасно знает историю Египта, многие символы, он может прочесть иероглифический текст.
Заинтересовавшись этим, он зарисовывает ряд иероглифов и замечает, что хорошо рисует. Кроме того, выяснилось, что И. И. знает английский и французский языки и помнит кое-что из классической литературы. У него каллиграфический почерк. Между тем, двухмесячный поиск не дал результатов и И. И. был переведен в Республиканскую психиатрическую больницу № 1. Дополнительные методы обследования не проясняли ситуацию с диагнозом, хотя все склонялись к предположению об истерической амнезии. Однажды в отделении он случайно услышал фамилию, которая по созвучию напомнила ему его настоящую, — за несколько секунд он вспомнил всё.
Он вспомнил, что окончил исторический факультет Ленинградского университета и под руководством известного этнографа Ю. В. Кнорозова занимался расшифровкой египетских иероглифов и письменности майя, что затем он был журналистом и сделал головокружительную карьеру, в возрасте тридцати четырех лет стал главным редактором областной газеты в городе С., что для тех времён предполагало длинный путь, у него жена и двое детей, которые живут в С. и он даже член обкома партии. Но на протяжении последних месяцев у него неприятности, стало известно о его эротических приключениях, он опубликовал не ту статью, которую нужно было, он понял, что занялся вовсе не своим делом.
Этот экзистенциальный кризис И. И. разрешает просто: утром он выходит из дома, едет на вокзал и садится, как он уверяет, на первый попавшийся поезд без единого рубля в кармане и без документов. «Случайный поезд», однако, был на самом деле не случаен. Когда ему было пять лет, к нему приезжал дядя — морской офицер, который служил в Феодосии и рассказывал ему о галерее Айвазовского и о Чёрном море. Н. Н. никогда потом не мог припомнить деталей этих рассказов, но у него была репродукция «Девятого вала». Стресс приводит И. И. в нереализованное прошлое, в котором хранится эмоционально значимое воспоминание. Вспомнив свой телефон, он звонит домой к радости домочадцев, которые не могут найти его уже три месяца, но, возвратясь домой, он не может приступить к прежней работе, бросает всё, разводится с женой и переезжает в Ленинград к родителям, возвращается к научной деятельности. Амнезии не возобновляются. По описаниям родителей, «он как будто сбросил груз лет и вновь стал таким, как раньше».
Сотрудник уголовного розыска Л. тридцати семи лет после службы в армии и окончания школы милиции пытался проявить себя на оперативной работе, но безуспешно: по словам начальства, «не хватало сообразительности». Состоит в первом браке, взаимоотношения с женой хорошие, в семье растёт сын. Однажды утром вышел из дома на службу и не вернулся. Якобы кто-то из сослуживцев видел его в Евпатории совершенно оборванным. Доставлен из Николаевской психиатрической больницы, где оказался примерно через месяц после исчезновения, доставлен в больницу родителями, которые живут недалеко от Николаева.
С его слов, помнит, как ехал в электричке, добрался до Евпатории почему-то босиком, в майке и джинсах, забыл, кто он такой, не знал, где находится. Решил двигаться вдоль моря (в сторону Севастополя), шёл пешком, питался фруктами и овощами с огородов, ловил рыбу, ел её сырой, собирал мидий. Своего движения объяснить не может. Однажды уснул под яблоней, приснился сон. Некий старец говорил ему, что он должен двигаться в сторону Николаева, называл его имя, сказал, что будет его сопровождать. Проснувшись, Л. подошёл к отдыхающим на пляже и спросил, как добраться до Николаева. Ему посоветовали дойти до Симферополя и показали направление.
Через несколько дней оказался в своем городе совсем рядом с местом службы, но ничего не узнал. Самого Л. уже трудно было признать, он оброс, загорел и совершенно обтрепался, чудом ему удалось избегнуть столкновения с милицией («Я их чувствовал, хотя не понимал смысла исходящей от них опасности»). Пересаживаясь с одного товарного поезда на другой, добрался до Николаева и долго бродил по городу, «что-то искал, но что, не понимал», «как будто старец по-прежнему сопровождал». Оказавшись рядом с неким домом, был узнан женщиной, своей двоюродной сестрой, которая не видела его последние десять лет. Она его накормила и сопроводила к родителям. Родителей Л. не видел много лет, но ощущал к ним тёплое отношение, «хотя полностью их не узнавал».
Когда приехала его жена, был удивлён, что мог на ней жениться, правда, было воспоминание, что танцевал с ней на выпускном вечере. В дальнейшем отношения с женой так и не восстановились. Стал писать стихи (период стихосложения был в четырнадцать лет). На службу вернуться не мог, «ничего не понимал и не помнил». Появились интересы, которых никогда ранее не было, например, нравилось возиться с домашними животными и в огороде. Совершенно не мог адаптироваться в городе, пугали машины, не знал, как переходить улицу, раздражал телевизор и радио. После выписки он покинул семью и поселился в домике своих родителей, занимался подсобным хозяйством и отказывался встречаться с женой и детьми.
Учительница Е. тридцати трех лет обратилась с жалобами на боли в сердце и тоску, сжатие зубов при встрече с соседкой, которая её оскорбила, назвав глупой. Сжатие сопровождается рычанием, которое она не может остановить. Ей снятся вещие сны и она испытывает страх перед собственным воображением, рисующим ей картины немыслимой красоты, от которых можно сойти с ума и забыть прошлое. С детства она считалась умным и жестоким ребёнком, училась хорошо. Вышла замуж после университета, родился ребёнок, муж военнослужащий. В момент родов (в возрасте двадцати трех лет) испытала состояние «острого восторга и немыслимой власти над миром». С этого момента Е. периодически стала входить в состояния, напоминающие приступы, когда она превращалась в личностей, которых удавалось контролировать. Это были большей частью женские Я, которых звали Анна. Глядя на мир другими глазами, она чувствовала, что это плохо кончится, но ничего поделать не могла.
Контроль Е. распространяется только на обыденное поведение, но цветовые, вкусовые, сексуальные пристрастия, прошлое и будущее принадлежат Аннам. В перечисленных ею множественностях присутствуют, в частности, кроткая и услужливая официантка, иезуитка с сухим голосом и суровым взглядом, портовая шлюха, пантера, гувернантка в возрасте около пятидесяти лет, авантюристка 20-х годов, предводительница пиратов, Дарья Салтыкова, Айсидора Дункан, актриса театра XVII века, жена литовского магната, пианистка, девушка без ног, венецианская безумная, бродяжка, колдунья, профессиональная убийца, купчиха, любовница богача, пламенная революционерка, садовая рабочая, мазохистка, еврейка, актриса Ермолова.
Мужские Я включали только чувственное, но не физическое перевоплощение и это были образы авантюрные. Анна неоднократно вновь испытывала «восторг», когда видела красивые вещи, картины или пейзаж, красивое женское лицо. В периоды восторга, близкого, но неоднозначного оргазму, она переживала нечто вроде сфумато[15], в дымке расплывалось изображение, и радость, переходящая в восторг, заливала тело горячей и сладостной волной. Вторжение личностей бывало неожиданным и опасным.
Так, однажды она плавала в море. Будучи хорошей пловчихой, она отплыла от пирса на значительное расстояние, но вдруг поняла, что является жертвой кораблекрушения и совершенно не умеет плавать. Воображение перенесло её в XVII век. Будучи испанской дамой, она путешествовала, и корабль был захвачен пиратами, а затем попал в шторм и разбился о скалы. Эта картина была столь явственной, что Анна в ужасе поняла, что если не будет ей противиться, то погибнет. Кричать она не могла и стала тонуть, так как почувствовала, что тяжёлое платье тянет ко дну (на самом деле она была в купальнике). Её спас случай: волна отнесла Е. к выступающему из воды камню. Через несколько минут состояние нормализовалось.