— Мой главный аргумент — здравый смысл. Ты — сильный, опытный и авторитетный оборотень, и иметь тебя в числе своих врагов — не самая умная идея. Даже если бы я каким-либо образом сумел от тебя избавиться, это не способствовало бы укреплению моей позиции, скорее наоборот. Превратить тебя в союзника — куда более изящный и намного менее рискованный ход, сулящий массу преимуществ. И если, действительно, на миг забыть о былых раздорах, то все мною сказанное становится самоочевидным, — Игорь вздохнул, точь-в-точь как педагог, уже утомившийся вдалбливать прописные истины в голову бестолкового ученика. — Так что, пожалуйста, опусти пистолет.

— Только после того, как ты отпустишь Женю.

— Какая же ты упрямая… надеюсь, ты понимаешь, что я не могу отпустить его насовсем?

— Так не пойдет, — Оксана отрицательно покачала головой. — Если ты хочешь получить мое согласие, то тебе придется оставить Женю в покое.

— Я могу закрыть глаза на некоторые вещи, могу оттянуть, насколько возможно, принятие тех или иных решений, но на открытое пренебрежение Правилами я не пойду. Ты просишь от меня слишком многого. Я и так здорово рискую, покрывая твои выходки. Верховцы, Омули, а потом еще и угон машины — ты наломала столько дров, что тихо и незаметно спустить все на тормозах не получится. Придется задействовать более серьезные рычаги влияния, а это может стоить очень недешево. А если Стая вдобавок узнает, что все это время ты действовала бок о бок с человеком, которого после оставила в живых, то у тебя будут весьма серьезные неприятности.

— Мои неприятности — это моя забота. Как-нибудь разберусь.

— Ты жертвуешь слишком многим ради человека, с которым тебя связывает всего лишь одна проведенная вместе ночь, — Игорь пренебрежительно фыркнул. — Он того не стоит.

— Это уж мне решать, — не согласилась Оксана.

— Боюсь, что нет. Он — Человек-Который-Знает, и должен умереть. Однако, — голос Игоря смягчился, став чуть ли не вкрадчивым, — ради тебя я все же готов согласиться на определенные уступки.

— Какие уступки?

— Я дам ему сутки форы. Не так уж и мало, если знать, как этим временем толково распорядиться. Пусть идет куда хочет, пусть делает, что хочет, но потом я открою на него охоту с использованием всех доступных ресурсов. Таковы Правила, и я намерен их соблюдать, да и тебе того советую. Для твоего же собственного блага. Вряд ли кто обрадуется, особенно твой отец, когда выяснится, что ты позволяешь себе весьма вольно их трактовать. Не усугубляй свое положение.

Евгений видел, что Оксана колеблется. В словах Игоря присутствовал свой резон, игнорировать который было не так уж и просто. И журналист не стал бы осуждать девушку, если бы она приняла предложение своего брата. Слишком многое лежало на другой чаше весов, и глупо надеяться, что у него, какого-то затрапезного писаки, получится ее перевесить.

Нерешительность Оксаны не укрылась и от Игоря, который не преминул воспользоваться моментом и постарался дожать сестру:

— Присоединившись ко мне, ты поможешь своему отцу сохранить лицо! — с жаром заговорил он. — Мы с тобой станем олицетворением того самого компромисса, найти который он пытался все это время, и, тем самым, его отставку вполне можно будет представить не как поражение, а, наоборот, как достижение, как осознанный шаг в будущее. В противном случае, его уход при столь нелицеприятных обстоятельствах напрочь перечеркнет все то, что он сделал для Стаи за долгие годы своего руководства, и в памяти останется лишь его постыдный финал. Подумай и об этом. Мне кажется, что старик не заслужил подобной участи.

— Хорошо, — Оксана медленно опустила пистолет, — я согласна.

— Правда? — создавалось впечатление, что Игорь и сам не верил своей удаче.

— Правда. Но с одним условием.

— Все, что в моих силах. Говори.

— Ты дашь Жене трое суток.

— Что?… Но… — Игорь за спиной у Евгения не удержался и сдавленно прыснул. — Я-то думал, что ты потребуешь что-нибудь для себя или для отца, что-нибудь действительно серьезное. А ты вместо этого идешь на уступки и даже жертвы ради какого-то человека?!