– В парке уже случалось что-то подобное?

– Нет, это впервые. Некоторые бездомные ставят здесь палатки, иногда бывают и драки, но убийств никогда не было.

Следователи-криминалисты приступают к работе. Методично, в соответствии с правилами профессии они прочесывают прилегающую территорию, но оставляют тело, не приближаясь к нему, как и требуется по регламенту. Это эксклюзивное право судмедэксперта и его команды. Им уже удалось найти наполовину выпотрошенный рюкзак, несколько предметов одежды в плачевном состоянии, один удостоверяющий личность документ и письма, валяющиеся на земле и датируемые десятью месяцами ранее. Предварительные выводы? Местный житель, которому около 60 лет. С начала сентября его семья не имеет о нем никаких сведений. Был объявлен в розыск в местных СМИ, но безуспешно. Мужчина был склонен к депрессиям.

Конечно, в таких обстоятельствах смерть может быть связана с суицидом, но также может иметь криминальный характер: нравы в компаниях бездомных не отличаются гуманностью, и среди них много алкоголиков. Важна каждая малейшая деталь.

Я предлагаю прокурору свой план действий. Моя команда сейчас приступит к работе с телом, а мы с ним займемся пока разработкой программы для курсов повышения квалификации при Государственной юридической магистратуре. В конце концов, гибкая организация производственных процессов – неотъемлемая часть судебной медицины. Так что грех не воспользоваться этой встречей в полевых условиях.

Пока мои молодые коллеги и экстерны облачаются, как я их учил, в белые комбинезоны, маски, перчатки, мы с прокурором устраиваемся в тени под огромным дубом, куда долетает дуновение легкого освежающего бриза. Земля у подножия дуба усеяна большим количеством желудей, но нам не до наблюдений за природой – мы здесь ради пользы дела.

Моя команда уходит под палящим солнцем на задание в лесные заросли. В стороне нас дожидается муниципальный работник в синей спецовке, обнаруживший труп. Он не охвачен общей ажитацией, и вид у него потеряный. К нему подходит Алексия, психиатр по образованию.

– Вам плохо?

– Правда, что вы судмедэксперты? Мне об этом сказали полицейские.

– Да, совершенно верно.

– Представьте себе, вот уже двадцать лет как я работаю здесь, но с такой ситуацией я никогда не сталкивался. Труп у меня на работе…

Судя по всему, садовнику никак не удается прийти в себя после шока, вызванного страшной находкой. Алексия советуется со мной: его нужно срочно чем-нибудь отвлечь. Если его не вывести из ступора, то он зациклится на одних и тех же мыслях, что чревато психической травмой.

У меня нет ни малейших оснований сомневаться в ее диагнозе, и я направляюсь к нашему несчастному садовнику, чтобы немного поговорить с ним. Похоже, он рад возможности объяснить мне, в чем заключается его работа: он рассказывает мне о своих обычных «находках» в кустах, состоящих главным образом из использованных презервативов и забытых трусов. Потом бедолага внезапно возвращается к теме утреннего трупа. Для меня это сигнал к вмешательству.

– Да, кстати, нам нужна ваша помощь.

Я вижу, как у него во взгляде промелькнул отблеск испуга. Он отвечает мне неуверенным голосом:

– Моя помощь? Я в этом ничего не понимаю, доктор. Видите ли, я боюсь трупов. Я даже не охотник, так что вряд ли смогу быть вам полезен.

По лицу мужчины крупными каплями стекает пот, и очевидно, это не только из-за жары.

– Не волнуйтесь, нам бы хотелось попросить вас только расчистить участок от кустарников. И посмотреть, не будет ли костей в зарослях… Нам нужно найти все кости, это необходимо для расследования этого дела. Мы должны понять, как умер этот человек, идет ли речь о преступлении или нет.

– Правда? Это поможет вам?

– Конечно! Но ваш электрический кусторез не подойдет. Нужно действовать деликатно, ручным инструментом – например, секатором. И следовать инструкциям моих судмедэкспертов.